— Тебя успели чиркнуть по руке, — показала девушка на разрез, — Ого, даже кровь идет!
— Кроме того, заляпала ярлу сапог. — указала кивком Аэлирне.
Никто не успел ничего сообразить, как ведьма упала к ногам ярла и слизнула мокрое темное пятнышко с обуви хозяина. Так же быстро встала на колени, склонив голову.
— Прости, господин.
Ярл уже вскочил. — Встать! — его ледяной голос не предвещал ничего хорошего. Ведьма живо встала на ноги. — В глаза смотреть!
— Если еще раз унизишься передо мной или другими, выгоню к русалочьей матери и без выходного пособия. Понятно?
— А если прикажешь?
Ярл вздохнул от отчаяния, — Тогда смело можешь плюнуть в меня. Я разрешаю.
Ведьма помолчала, глядя своими темными пронзительными глазами.
— А если я от всей души? Если я по-другому не знаю?
Ярл сморщился и схватился за голову. — Эти девицы меня с ума сведут.
Аэлирне хохотнула, встала на ноги и дружески обняла.
— Командир, она и правда по-другому не умеет. Видимо, такие у нее были хозяева. — Айне сочувственно потрепала Лару по плечу. — Лучше налей ей огоньку. Тот ножик ржавый был.
Ярл отрицательно покачал головой. — Какой тут город поблизости?
Волшебница пробормотала Заклятье Поиска, и через несколько мигов ответила. — Раннен. На северо-запад, лиг пятнадцать.
Ярл подумал, достал из воздуха плотный мешок, кинул ведьме. — Головы. — и указал на побоище.
Аэлирне сморщила носик, — Командир, это вроде не твои, в коллекцию нельзя. Или — для колдовства?
— Все гораздо проще, мам! В городе за уничтожение этой банды наверняка отвалят цехинов. — и Айне, подавив брезгливость, пошла помогать.
— И то правда. Видно, засиделась я на одном месте.
В городе и правда отвалили пятьсот монет. Капитан стражи, слегка позеленев поначалу, все-таки признал голову Горбатого и распорядился насчет награды.
— Не мне. Ей. — показал ярл на ведьму.
Когда вышли на грязную немощеную улочку, Лара подала голос. — Мне что, так и нести деньги в подоле? В кошель-то не помещается!
Ярл вздохнул. — Я тебе плачу деньги за то, чтобы ты решала мои проблемы, а не за то, чтобы ты их создавала.
Узнав у прохожего, где тут целитель, прошли лавку и, проигнорировав очередь, привели локоть Лары в надлежащий вид. Но, когда вышли наружу, тут уже собралась толпа. Ободраный старикан в рясе со знаком Единого бесновался:
— Люди! Я сразу признал — некромант он, да Ночная Всадница при ем! А эти две данки — бесовское отродье! И дождь они наслали, чтоб урожай сгнил!
Толпа глухо загудела.
— А у Енки надысь корова издохла, так што ж мы терпим, люди!
Ярл еле слышно зарычал. — Иногда я жалею, что пообещал Старому Императору не трогать этих святош… Аэлирне, амулет на вас?
Волшебница сунула руку за пазуху и кивнула.
— Айне, убери лук. Возьмитесь обе за руки баронессы… — и ярл бросил в толпу народа серый туман заклинания.
Даже с крыльца было слышно, как у обступивших их людей заурчало в животах. Лица позеленели, и через пару мигов до отряда донеслось отвратительное зловоние. Враскорячку, держась руками за бунтующее брюхо, народ начал разбегаться, оставляя на грязи желто-бурые следы.
— Пошли, — бросил ярл и пошел с крыльца, благоразумно придерживаясь стены дома. Аэлирне и ведьма хохотали от души. Айне поначалу тоже слегка побледнела, но ярл дал ей нюхнуть чего-то резко-свеже-колючего из пузырька, и она тоже улыбнулась.
Едва успели выйти на окраину, сзади раздался конский топот.
— Подождите!
С коня слетел мужчина. На шее — косо висящая цепь бургомистра, левый рукав пустой и, чтоб не болтался, заправлен за пояс. — Ваша светлость! — поклонился он, стараясь отдышаться.
— Где руку потерял? — голос ярла был совсем не враждебным, даже дружеским.
— На флоте, ваша светлость, в бою.
— Ветеран, значит. Ну, говори.
— Не извольте гневаться, ваша светлость, места у нас глухие, народ темный, забитый. Может, смените гнев на милость, снимете мор? А то люди уже разбегаться из города собрались. По окрестным деревням, значит.
— Да не мор это вовсе. Так, квадранс-другой в отхожем месте посидят. Может, подумают в следующий раз, на кого руки подымать. А откуда знаешь, что меня светлостью кличут?
— Дык, не в обиду будь сказано, я сразу к капитану в казарму, чтоб стражу подымать с оружием. А он, значит, и говорит, ярл, мол, из столицы прибыл, дабы разбойный люд извести.
— Ну, с лихими людьми мы случайно столкнулись, когда через лес по своим делам шли. Так что не беспокойся сам, и людей вразуми. А того жреца со знаком спровадь куда-нибудь по-тихому. От них беспокойство одно и смута в народе.
— Сделаем, ваша светлость! — поклонился бургомистр, — Он и мне уже до смерти глаза намозолил.
Ярл кивнул на прощанье, и они опять вышли на Тайные Тропы.
Светлое? Нет, сюда, мимо кривой чахлой елочки. Так. Вот она, тропочка, вьется себе вперед. А ты спрячься Дух бестелесный, нечего мне ноги заплутывать… Ага, вот и старая кузня, теперь вот сюда, откуда грибами пахнет. Теперь через луг… — Задержать дыхание! — … тут шаман орковский напакостил, а друиды плохо почистили. Вот и дорога.
— Можно дышать. Пришли. Середина Бриарвудского леса.
Лара от удивления сделала круглые глаза.
Через полсотни шагов вышли на большую поляну, где дорога, по которой они пришли, сливалась еще с двумя. У развилки горел костер, и в уже темнеющее небо улетали искры. Возле костра мельтешили несколько фигур.
Когда подошли, оказалось, что у огня сидит пара гномов, а рядом три ведьмы.
— Здоров будь, народ честной! — поприветствовал всех ярл.
— Здрав и ты будь, коль не шутишь. — проворчал один из гномов. Ведьмы же бросились к Аэлирне и Айне. Сразу ахи-охи, а как там? и пошла прочая женская болтовня. На Всадницу поначалу косились, но приняли.
— Ты, что ли, будешь заказчик? Тоды обьясни этим ведьмам, что подряд у нас тут на строительство. И что мы честные гномы, а не шайка бродяг.