— Я никого не убивала.
— Ты сказала бы то же самое, даже если б за корсетом твоего платья был спрятан окровавленный нож. Так что же, будем по очереди заверять друг друга в собственной невиновности?
— Клянусь, я не…
— О Боже, все мы очень виртуозно умеем лгать, — закатила глаза Клеопатра. — Но ты можешь продолжать клясться, если тебе от этого легче.
Тамплиер поднял руки вверх, призывая к тишине. На его голову был наброшен капюшон из металлических колец, а лицо скрывала маска цвета стали. Его наряд состоял из серебристой кольчуги, отливавшей в блеске свечей, точно рыбья чешуя.
— Что нам известно?
— Представитель военной разведки ничего не видел. — Клеопатра вращала в руке бокал, пристально глядя на его содержимое. Один из преданных ей людей занимал высокую должность в военной разведке. — Их человек, надзирающий за Микс-стрит. промок до нитки и решил укрыться от дождя в ближайшей таверне. Поэтому им известно лишь то, что говорят вокруг. Но никто не связывает убийство с Микс-стрит. Ты знаешь имя подозреваемого?
— Да брось! — резко перебил Клеопатру Тамплиер. — Оно известно всем нам.
— Это глава британской разведывательной службы. Черный Ястреб.
— Именно поэтому нам грозит провал. — Палач облокотился о стену и опустил голову. — Жюстина Дюмотье и Черный Ястреб были когда-то любовниками. Если она умрет, он не успокоится, пока не разделается со всеми нами. — Он поднял голову, переводя взгляд с одного лица на другое. — И, наверное, будет прав. Гравуа и Патлен заслужили смерть. Но не Дюмотье.
— Она была агентом тайной полиции, как и они. — Клеопатра пожала плечами.
— Как и мы. — Губы Тамплиера под маской изогнулись в угрюмой гримасе. — Она была бойцом и сражалась за то, во что верила. Она не должна умереть так вот бесславно.
— Мы всегда повторяли себе, что у нас нет выбора. — Карнавальная Маска следила взглядом за фигурой в светлом платье, мелькающей среди танцующих. За своей старшей дочерью. — Они победили. А мы стали монстрами, коими они пытались нас выставить. Мы…
Мужчина, одетый в костюм Генриха VIII, остановился рядом с нишей и заглянул за занавеску. На Клеопатре была надета накидка из собранной складками ткани, под которой отчетливо просматривалось молочно-белое тело и грудь с позолоченными сосками. Она обрела богатство, торгуя собственной красотой. Генрих VIII окинул Клеопатру оценивающим взглядом и похотливо облизнул губы.
Палач поднял свою секиру, тронув пальцем край лезвия, и Генрих VIII поспешил ретироваться.
Когда он ушел, Клеопатра произнесла:
— Слишком поздно. И так всегда. Что будем делать?
— Мы можем остановиться, — тихо произнес Палач.
Стоящие за занавеской люди многозначительно переглянулись. Они понимали друг друга без слов. Четыре французских шпиона, скрывающиеся под личиной графского внука, вдовы барона, грубовато-добродушного военного и известной куртизанки.
— С меня хватит, — произнес Палач. — Это конец. Когда придет очередное письмо, я просто проигнорирую его.
— Конец. — Карнавальная Маска вновь посмотрела на дочь. — Больше никогда. Чего бы это ни стоило.
Тамплиер склонил голову.
— Жюстина Дюмотье станет последней жертвой. Клеопатра вновь переключила внимание на танцующих.
— Если, конечно, она умрет, — сказала Эми.
— Все мы были слишком прилежными учениками, произнесла Клеопатра. — Тот нож наверняка был отравлен.
Она не дотянет до утра.
— Не могу поверить, что это сделал один из нас.
— А вот я поверю с легкостью, — сказала Клеопатра. Нам всем доводилось убивать. Даже тебе, милая Эми. И ты всегда использовала для этого нож.
Глава 5
Двадцатью четырьмя годами раньше
Париж
Июль 1794 года
Жюстина назначила встречу возле гильотины. Нет, она вовсе не была кровожадной. Просто там, на площади, они не привлекут к себе внимания.
Сегодня она была одета как служанка. Голубое платье из саржи, белый передник и простенькая кружевная косынка. В таком наряде девочка терялась средь толпы, как муравей в цепочке своих собратьев.
Жюстина была слишком юна, чтобы претендовать на благородное звание камеристки. Тринадцатилетняя девочка может быть только простой служанкой — не более того. Но именно простую служанку возьмет с собой благородная леди, оправляясь на тайное свидание в сады Тюильри. Ее оставят на углу площади скучать в одиночестве, пока хозяйка нарушает супружеские клятвы.
И вот теперь скромная служанка с корзинкой в руках стояла у стены с выражением скуки на лице и смиренно ждала. Хоукер с легкостью ее найдет. Она стояла на месте, в то время как другие люди пребывали в движении. Ее неподвижная фигура сразу бросится ему в глаза.