— Я знаю. Мы с одного Отделения. Это герцогиня Лоран Орлеш.
— Всего лишь младшая дочь герцога Орлеша, — возразил смотритель.
— Всё равно высокородная!
Хозяин отставил чашку и вздохнул.
— Теперь мне ясно, отчего ты, сынок, всё ещё ученик, а не подмастерье.
— И?
— Ты не даёшь себе труда вглядеться в душу!
— Если вы о глазах, — хмыкнул чародей, — то Лоран расстроена тем, что парк, в котором ей захотелось прогуляться, закрыт.
— Ты уверен, что причина кроется только в этой глупой мелочи?
За «оконцем» появился новый персонаж. Юноша, вряд ли многим старше Лоран, красавец. Затянутый во всё чёрное, что странным образом шло к его золотистым длинным волосам. До неестественного опрятный, даже идеальный. Однако главной деталью его внешности была презрительная усмешка, кривившая чуть полноватые губы.
Старший ученик Чёрного отделения.
— Ах, вот к кому он ходит, — смотритель покачал головой. — Старый дурак! Не догадался… Правда, идеальная пара?
— Он тёмный, а она светлая!
— И что? Если бы наоборот, тогда да, плохо, а так — замечательно!
Чёрный маг вскинул бровь в немом вопросе.
Хочешь, я для тебя открою запертую калитку?
Лоран отрицательно качнула головой и зашагала прочь. Юноша, резко выпростав руку, завладел изящной ладошкой и притянул к себе девушку. Даже издали было ясно — молодой маг действовал настойчиво, но предельно осторожно. Чародеи оказались друг перед другом, очень близко. Высокомерие пропало, презрение испарилось — лица светились любовью.
Вдруг белая магиня испуганно огляделась — нет ли свидетелей? Чёрный маг указал на её гильдейский кулон — что тебе до других? Девушка несмело улыбнулась и прижалась к юноше, тот обнял возлюбленную. Лоран не видела лица чародея. Нежность. Кто бы мог подумать, что Старший ученик Чёрного отделения способен на подобные чувства?
Наконец, парочка ушла, премило, словно малолетние дети, держась за ручки.
— Не ожидал, — Угрюмец вернулся за стол.
Старичок добродушно улыбнулся и вернул чистую чашку на место.
— Кто-то ещё придёт?
— Обязательно, — кивнул смотритель. Он взялся за тяжёлый чайник — Угрюмец, догадавшись помочь, вскочил. В его чашке заплескалась ещё одна порция замечательного брусничного чая. — Моя калитка счастливая. Ходят слухи, зачарованная!
— Это как? — не понял гость. — Я никакой особенной магии не заметил.
— Никто не замечает, но ваших чароплётов сюда тянет. Кого я только ни видел! И молодёжь — учеников или подмастерьев, — и мастеров. Даже магистров! И ваш наиглавнейший тоже бывает. Бродит среди деревьев грустный-грустный. С тех самых пор приходит, как дочь не уберёг и жену потерял. Давно это случилось, а он всё плачет. Он дубравку молодую, которая к Водным Вратам ближе, любит очень. Сядет, прижмётся щекой к стволу, а слёзы так и катятся по лицу.
— Что?! Вы следите за посетителями?!
— Зачем — слежу? — искренне обиделся хозяин. — Приглядываю. Вы, чароплёты, народ впечатлительный — не дай Свет и Тьма, с горя какого руки на себя наложите! Для чего же парку смотритель, как не приглядывать за гостями? Я смотрю, чтобы печаль просветлела, влюблённые не разминулись, радость не исчезла. Полезное дело.
— Наверное, — пожал плечами Угрюмец.
Ему деятельность старика, хоть тот и объяснил свою позицию, казалась гадкой. Если всё так, как говорит смотритель, то выходит он — свидетель душевных порывов, слабости чародеев — вроде бы сильных Мира сего. Чем не повод для шантажа?
— А Романда вы встречали?
— Романда? — нахмурился старичок.
— Романда Зелеша. Худой такой, бледный, глазастый… — Угрюмец попытался описать героя Гулума.
— Ох! Тебе только в Тайной страже служить! — хозяин задумчиво посмотрел в «окошко». Мимо калитки, нисколько оной не интересуясь, прошёл Глава Чёрного Круга Гильдии. Маг явно спешил. — Под твои приметы и его величество поставить можно, благо повелитель наш в парк почитай с мятежа старого, как батюшку, прежнего императора убили, и не заглядывает.
— А как же?.. — начал было Угрюмец, но прикусил язык.
О покушении конечно объявили, но подробностями граждан не баловали. Уже хотя бы поэтому странным казался тот факт, что Имперский совет необычайно быстро и единодушно поверил в виновность несчастного Романда. По всему выходит, кто-то влиятельный сумел воспользоваться непонятным отсутствием, а после невмешательством, как её высочества Руники Спасающей, так и герцога Зелеша.
— Вот же! Ну и болтливый народ чароплёты — что ученики, что мастера! А со стороны и не подумаешь! — воскликнул смотритель. Он заметил досадную оговорку, но объяснил по-своему. Всё свалил на неосторожность расследующей преступление группы. — Меня в тот день на месте не было — отпросился у начальства правнуков навестить.
— А что же другие смотрители? Или вы — единственный?
— Как можно! Достаточно нас, но вот же незадача — у тех двоих, что за моим участком приглядывали, окошки из строя неожиданно вышли. Пока их чинили, беда нагрянула… Ох, слава Свету и Тьме! Госпожа Руника рядом оказалась — и подмогу вызвала, и оборонить императора сумела. Потрясающая женщина! После похода в Орлиные горы вернулась больной, а брата младшенького всё едино спасать кинулась!
Н-да, брата. Младшенького.
Вот тебе и победитель мастера!
— Госпожа Руника тоже через мою калитку ходит. Она, хоть и маг Воды, предпочитает во владениях Земли отдыхать, у Каменного сада. Придёт туда, застынет на месте, будто сама скульптура. Но живая. Наша принцесса прекрасна. Хочешь, покажу? В этом нет ничего… — смотритель осёкся, замер, неотрывно глядя на окошко, а затем с силой хлопнул себя по лбу. — Старый дурак! Совсем мозги растерял! Я же Око на сохранение поставил!