Самый жуткий страх в этот момент сковал все тело Сэма, он не знал, что же делать, как же это он попал сюда — паника едва не погасила его разум. Что же делать? Бежать!!! Да, бежать и как можно быстрее, куда — вниз!!! Но Сэм от ужаса даже не смог сдвинуться с места, мысли одна кошмарнее другой стремительным потоком неслись в его голове, порождая все больший страх. Но тут рухнувшая на пол спинка кровати вывела его своим грохотом из ступора. Сэм вскрикнул, аж подпрыгнув от неожиданности. Сердце бедняги едва не остановилось и, стремительно подскочив, забилось где-то под горлом, липкий пот покрыл все его тело.
Надо действовать! Отбросив оторопь, Сэм приблизился к двери, болтающейся на ржавых петлях. Засов, словно вырванный временем из гнилых досок, валялся на полу, полускрытый какой-то черной маслянистой субстанцией.
Сэм осторожно, затаив дыхание, потянул на себя дверь, скривившись от прикосновения к холодному сырому дереву, и та с тихим скрипом отворилась. Сэм вышел в коридор — тьма здесь была значительно гуще, и он уже почти ничего не видел. Нащупав покрытую чем-то слизким стену, он двинулся вперед к балкону. И тут же заметил, что в спешке забыл надеть снятые на ночь ботинки — под ногами что-то противно хлюпало, носки полностью промокли и холод безжалостно колол его ступни, но вернуться Сэм не решился.
Несколько бесконечно долгих мгновений спустя он вышел на балкон. Тусклый рассеянный свет, не похожий на огонь свечей, освещал огромный зал. И Сэм, прильнув — тень среди теней — к ближайшей колонне, взглянул вниз и чуть не умер от страха, нахлынувшего на него необоримой волной, когда увидел то, что происходит там внизу. Он замер, нет, скорее закрыв глаза, в бессилии сполз на пол, скорчившись у разломанных перил, и слезы тонкими ручейками скользнули по его лицу.
В зале царил мрак, с трудом разбавленный серебряным светом луны, проникающим через разбитый витраж, скалящийся стеклянными зубами, словно пасть огромного жуткого демона. В потолке зияла огромная дыра, лишь одна из люстр болталась на ржавых цепях, чуть поскрипывая, — часть ее креплений оборвалась, и теперь она грудой ржавого металла болталась над залом, пытаясь рухнуть вниз.
А там внизу все так же стоял длинный стол, укрытый грязной рваной тряпкой и заставленный ржавой и покрытой мхом посудой, гнилье — все, что осталось от прекрасной еды, — наполняло черепки и погнутые сосуды, рядом стояли ржавые вазы, смятые кубки и валялись погнутые обеденные приборы. Вокруг царило запустение, тлен и смерть. Кучи кирпичей и щебня высились по углам, стены украсились ранами-дырами, ковры сгнили и превратились в какую-то размоченную грязь.
А прямо посреди обеденного стола, воткнутая вершиной в землю, замерла огромная самолетная бомба, покрытая ржавчиной и темным мхом, видимо это она оставила свой след в крыше. А вокруг нее, сидя за изувеченным столом, все так же пировали гости этого странного замка — только теперь это были гниющие скелеты, замершие в разных позах на своих местах — откинувшись на спинки гнилых стульев, развалившись грудой черного мяса на столах или скатившись под него.
— Господи, да что же это такое… — едва выдавил Сэм из себя. Он все еще не мог прийти в себя от шока, но надо было что-то делать, и инстинкты самосохранения сработали быстрее измученного разума. Человек, как затравленный зверь, на четвереньках прокрался по балкону к лестнице, везде встречая разруху и запустение. Вот он уже на площадке с витражом — когда-то здесь цвели растения и было все украшено цветами, теперь лишь осколки огромных ваз валялись повсюду. Лестницу выгнуло дугой, часть ступеней треснула и сломалась. Сэм медленно спустился вниз и с брезгливостью просочился мимо стола в тень под балконом. То, что осталось от мужчин и женщин ужасало, трупы и скелеты, почти лишенные плоти, вызывали приступ тошноты, и аура жуткого ужаса витала в этом холодном, наполненном смертью зале. Но самое страшное было потом, когда что-то противное коснулось разума Сэма, запустив в него свои ледяные пальцы. Сэм замер почти у самого края стола. Одно место перед ним было пустым — стояла тарелка с гнилью, а рядом ржавый кубок.
Тошнота нестерпимой волной сдавила горло, едва он представил себя на этом месте и сообразил, что же едва не отведал этой ночью. Но тяжело дыша, он сумел усмирить слабость и двинулся со всей поспешностью дальше, перебираясь через завалы из кирпича, сломанных колонн и разбитых горшков, оскальзываясь в грязи и какой-то слизи натекшей на пол. Мимо словно тени из бездны проплывали образы мертвецов в остатках своих некогда красивых одежд — сейчас превратившихся в противные лохмотья, коими побрезгует и самый распоследний нищий. Сэм словно кожей ощущал их немые взгляды будто бы насмешливо следящие за ним с того света.