– Кто это? – спросил Колотов у Вигрдорчика, когда они стояли с коктейлями в дальнем углу.
– Кэйт! Рубаха-парень! Веселяга и поддавальщик. Он то ли дипломат, то ли аккредитованный в Москве представитель западного пресс-агентства. Хорошо знает и кино, и театр и по части литературы мастак. Сигареты достает, любое пойло… Одним словом, хаммер. Тебя Соня познакомила? Тогда любую импортягу через Кэйта достанешь.
– А ему какой в этом интерес?
– А общение? С загадочной русской душой общение? Сейчас, брат, на Западе к нашей душе повышенный интерес, за это валютой платят. А Кэйт вроде книгу пишет…
– И скольким бутылкам виски эквивалентна твоя душа, Валя?
– Ну, ты брось эти намеки! Я просто использую эту лошадиную морду – и все. А до моей души ему не добраться.
– Смотри, Валя, такие дяди ничего даром не дают.
– Чересчур бдительным стал ты в своем Павлограде.
– Павлодаре.
– Ну, значит, в нем… Знаем мы, дорогой провинциал, и про наведение мостов, и про деидеологизацию, и про попытки мирного врастания… У нас во дворце такие зубры международное положение читают, что только держись. А как же мирное сосуществование? Разрядка, Хельсинки? Ведь не означает же все это, что мы зверем на них должны смотреть? Так что, брат, мы тут дело знаем туго. И вовсе даже не лопухи.
– Ну-ну, – только и ответил Вигрдорчику Колотов, что еще он мог сказать.
Кэйт выпил свой коктейль, простился со всеми и уехал. Костя успел заметить, что он передал одесскому кинорежиссеру визитную карточку. Одессит согласно покивал головой и бережно спрятал ее в желтый объемистый бумажник.
В воротах появились еще две пары. В одном из парней Колотов узнал молодого актера, снявшегося недавно в многосерийном фильме о гражданской войне. Он узнал его, несмотря на то что экранный кавалерист-буденновец отпустил длинные пряди волос, лежавшие на плечах модного пиджака с блестящими пуговицами. Остальные были Колотову неизвестны.
– Был женихом Ирины Вагай, – шепнула про актера Сонечка Ромова. – Вот дуреха, отказалась от него, уехала в свой Рубежанск! А теперь этого парня к премии представляют. Могла бы стать лауреатшей. Серж далеко пойдет.
– Как она? – спросил Костя. – Ты вроде переписываешься с нею?
– Давно не писала, только на днях отправила ей письмо. Кэйт вот тоже про Ирину спрашивал.
– Кэйт? А он-то при чем?
– О, Костик! Тут такая история! Гранд романтик… У них ведь любовь была.
– У Ирины и у этого типа? Откуда они знают друг друга?
– Ирина на последнем курсе с ним познакомилась, в Доме кино. Ты знаешь, он даже жениться на ней хотел.
– Выдумываешь, Соня.
– Точно! Наверно, она и этому вот красавчику отказала из-за Кэйта. А потом вдруг взяла и уехала в свою Тьмутаракань. «Ты уедешь к северным оленям, в жаркий Туркестан уеду я…» Правда, когда в Москву приезжала, встречалась с Кэйтом у нас на даче.
– Интересно, – сказал Костя. – И даже весьма. «Такие вот бывают у вас интересные дела», – с горечью подумал он.
«ХВАТИТ УБИЙСТВ НА ПЛЯЖЕ!»
Вадим Николаевич обвел собравшихся тяжелым взглядом. Глаза его были красными, воспаленными.
– Мы собрались, товарищи, для того, чтобы подвести предварительные итоги, – начал Королев, – и выработать наконец эффективные способы ведения этого дела, которое должно же когда-нибудь быть сдвинуто с мертвой точки, черт возьми! Хватит убийств на пляже!
«Опять не сдержался, – подумал Андрей Иванович. – Нет, положительно он нуждается в отдыхе. Иначе и дело не пойдет».
– Что мы имеем? – продолжал Королев. Он уловил укоризненный взгляд Гукова и взял себя в руки. – Два убийства на пляже – вот что мы имеем в первую очередь. И утечку материалов из секретной лаборатории. Судя по обстоятельствам дела, можно взять за основу такую версию. Ирина Вагай, являясь вражеским агентом, установила связь с кем-нибудь из лиц, имеющих доступ к закрытым материалам. Официально таких лиц трое. Заведующий лабораторией, инженер Муратов и сам автор открытия инженер Кравченко. Кто из них? А может быть, есть и четвертый, о котором мы не подозреваем.
– Автора, пожалуй, можно исключить, – заметил Василий Мелешин, один из самых молодых сотрудников отдела.
Все повернулись к нему, и Мелешин покраснел, глянул на Гукова, под руководством которого он участвовал в этом деле. Андрей Иванович кивнул ему ободряюще.
– Резонно, – произнес Гуков. – Но и Кравченко мог проявить неосторожность… Невзначай поделиться информацией с коллегой или еще как…