В последнее время ходили слухи о том, что пятнадцатилетнему господству степняков приходит конец и зреет на севере сила, возглавляемая бывшим Наместником. Оленка говорила об этом в самое ухо, чтобы не выпустить на свободу неосторожное слово, но так ли было на самом деле — кто же мог сказать точно?
Роксана аккуратно поставила толстые свечи на подставки, как положено — на одинаковом расстоянии друг от друга. Комната, по обычаю степняков с наглухо заколоченными окнами, была погружена в темноту. Девушка зажгла свечи и осмотрелась. Все готово к чаепитию: обожженные бока глиняного чайника дышали жаром, на маленьких тарелках лежали сладости и печенье. Пора было уходить, чтобы не столкнуться с хозяином. За такую повинность даже он вряд ли удержится от наказания.
Совсем уж было собралась уходить — поднялась с застланного одеялами пола и сделала шаг к двери. И тут ее повело. Не иначе, всему виной были свечи, в чей воск добавляли Сон-траву, что делала тело легким и проясняла мысли. Голова закружилась, свечи стремительно понеслись по кругу. Комната, на миг вспыхнув ослепительными огнями, вдруг провалилась в пропасть. И оттуда, из глубины на Роксану глянуло огромное черное лицо, обрамленное белыми змеями волос.
Лишь близкая стена удержала девушку от паденья. Но неумолимое время не делало поблажек. Кто может сказать, сколько времени прошло до того, как очнулась она, сидя на корточках у стены и прижимая к горячим вискам холодные руки?
В сенях хлопнула дверь и Роксана, не помня себя от страха, заметалась по комнате. Разумная мысль, что лучше принять наказание — десяток ударов плетью, чем быть вовсе засеченной до смерти, не остановила ее. Змеей проскользнув за дверь комнаты, она в последний момент втиснулась в клеть, дверь в которую была давно снята с петель, и присела за тяжелым сундуком, оставшимся от прежних хозяев.
Сердце птицей трепетало в груди, когда мимо нее, буквально в трех шагах прошли двое. Роксана боялась поднять голову. Стиснув зубы, затаив дыхание, она сидела за громоздким сундуком тихо, как мышь. Но имя гостя, произнесенное Ханаан-дэем вслух заставило ее еще сильнее вжаться в тесный угол.
— Уважаемый Шанан-дэй пусть располагается, как ему удобно, — низкий голос нового хозяина эхом отдавался в голове.
— Умеет уважаемый Ханаан-дэй принять гостей…
Колыхалось пламя в такт неспешным словам, сладкий запах Сон-травы кружил голову. Кочевники беседовали о конях и оружии.
Постепенно Роксана успокоилась. Через некоторое время она осмелела настолько, что приподняла голову над сундуком. Дверь в комнату Ханаан-дэй оставил открытой. Еще бы! Он вообще терпеть не мог дверей, и неизвестно в силу каких причин не снял с петель и эту, как все остальные.
Свечи горели ярко и Роксана отлично видела, как щурится Шанан-дэй, настраиваясь на долгий разговор. Поблескивали бусины, вплетенные в многочисленные косицы. В отличие от него, Ханаан-дэй брился наголо, в знак того, что близкий родственник принявший насильственную смерть так и остался неотомщен. Нить усов огибала тонкие губы и спускалась по подбородку. Черные глаза, слишком большие для степняка, наводили Роксану на мысль, что новому хозяину не стоило бить себя кулаком в грудь, доказывая свою чистокровность.
— …ты достойный человек, Ханаан-дэй. Оставим на время Джавар.
Знакомое слово заставило Роксану встрепенуться. Память тут же услужливо подсказала, что Джавар — тот самый Свод законов, который заставлял кочевников жить, следуя старинным правилам. На степном наречии "оставим Джавар" значило ни что иное, как "скажу тебе правду-матку, но имей в виду — я тебе ничего не говорил". И если до того, она могла побаловать себя надеждой, что ее оставят в живых, то с каждым произнесенным словом эта надежда таяла, как снег весной.
— В любой войне самое главное — вовремя уйти, — тихо заговорил прежний хозяин. — Халиф первым нарушил старинное правило. Мы завязли в лесах. Джавар запрещает уходить с поля боя раньше халифа, но времена меняются. Не мы первыми начали, и тот, кто должен беречь Джавар, сам его и нарушил. На севере собирается мощная сила и близок тот час, когда не уходить нам придется, а спасать свои шкуры. И на дорогах неспокойно. Я слышал, вы от разбойников еле отбились. Было так?
— Было, — согласился Ханаан-дэй.
— Будет хуже. Наместник с севера и разбойники здесь, на западе.
— Разбойникам все равно кого резать. И каждый сам по себе. Разбойники Наместнику не братья: два конца кнута не срастутся, как ни старайся.
— Я хочу одного: чтобы и Наместник и разбойники меня перестали волновать. Мы достаточно выпотрошили лешаков, пора домой. Ты недавно с Юга. Что ждут от нас?