Шанан-дэй стоял, широко расставив ноги, уперев руки в бока. Он остался верен себе - видно, остались капли совести и вспомнился яд, вылитый в чашку - до тесных объятий дело не дошло.
Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем идет разговор.
- Уважаемый, я рад тебя видеть в добром здравии, - это Шанан-дэй. - Что привело тебя в эти Светом забытые края?
- И я рад тебя видеть, уважаемый, - это Ханаан-дэй. Правильно, и головой в такт кивнул. - Я не спрашиваю, что тебя привело в эти края, уважаемый, я догадываюсь, как называется это чувство - месть.
Да, судя по всему так он и сказал - вот и Шанан-дэй голову склонил в знак согласия.
- Именно, уважаемый, - и голову вскинул, как норовистый конь, выказывающий больше уважения хозяину, чем хотелось. - Я искал тех разбойников, что убили моих родных. Видишь, - очень вовремя рукой провел по бритому черепу, - их кровь не отомщена до сих пор. Долго водила меня дорога. До самого Гранда и обратно. Теперь точно знаю я - здесь проклятый шакал. Протасом звать, ты знаешь о нем?
Соответствуя ее представлению, коротко кивнул головой кочевник и сложил руки на груди.
- Радуйся, уважаемый, ты отомщен. Протас сдох, как последний шакал...
- Нет, - Шанан-дэй подался вперед. Глаза его сверкнули как у голодной собаки, у которой отняли кость. - Скажи мне еще раз.
По всей видимости, кочевник повторил то, что уже сказал. Чтобы услышать его слова, ближе подъехали и остальные всадники.
Ханаан-дэй еще что-то проговорил, но здесь Роксана засомневалась. Нет, в том, что кочевник знает, где находится не погребенный Протас, у нее сомнений не было - уж кто-кто, а он исходил хутор вдоль и поперек. Но в том, что он сразу покажет дом у нее были серьезные сомнения. Вполне возможно, оставит такие сведения на закуску. Сначала зазовет в дом, а уж потом...
Не угадала. Ханаан-дэй протянул руку и Роксана узнала направление.
- Ты можешь убедиться сам, если знаешь разбойника в лицо. В том доме проклятый шакал.
Дрогнул Шанан-дэй. Словно у тряпичной куклы выдернули стержень - поникла голова, ссутулились плечи.
- Проводи меня, - выдавил из себя. - Хочу сам убедиться.
Девушку передернуло от отвращения. Она плохо себе представляла, можно ли вообще узнать в том, что так и осталось пристегнутым вилами к стене человека. А уж запах...
- Роксана, - от тихого шепота она подскочила как от крика в ухо. Уже успела забыть о том, что в комнате не одна. Бросилась к Леону и еле успела поддержать - от неосторожного движения он запросто мог упасть. - Роксана, - он нащупал ее взглядом.
- Я здесь, Леон, не волнуйся.
- Да... да, - он обхватил горячей рукой ее ладонь и задышал ровнее. - Где я... мы?
- Все там же, Леон, - она погладила его по руке. - Хочешь пить?
- Мы с разбойниками на хуторе...
- Да, на хуторе, но без разбойников. Не волнуйся, разбойников больше нет.
Не к чему ему сразу знать то, что одна напасть сменилась другой, а передышку он, бедняга, пропустил. Она скажет ему об этом позже.
- Где... где они?
- Их нет, Леон, они все умерли.
- Как это... возможно?
- Так случилось. Я сама толком не знаю, тоже без сознания была. Наверное, опять какой-нибудь черный демон.
Он не дослушал.
- Прости меня, Роксана, прости, - он задыхался, намертво вцепившись ей в руку. - Прости, умоляю. Я не хотел им говорить. Я долго молчал. Прости меня! Я умру, если ты меня не простишь... Роксана - ты все, что у меня есть... Жизнь мою возьми... Но пытки... как стали пятки жечь... боль...
- Тихо, Леон, тихо, - она обняла его за голову и прижала к груди. - Я прощаю тебя, прощаю. Все мы люди, не волнуйся. Хочешь пить?
- Пить... Да, хочу. Ты, правда, меня простила? Роксана, правда?
- Правда, Леон.
- Хорошо...
Роксана потянулась за кружкой, но остановилась на полпути. Ни к чему степнякам видеть Леона. По крайней мере, сразу.