Роксана и не заметила, как спешился один из всадников. Она увидела его только тогда, когда он вошел в круг, подняв правую руку над головой в знак того, что у него есть что сказать. И лишь сомнением Шанан-дэя в быстром исходе поединка можно объяснить то, что он воспользовался передышкой.
Кочевник - высокий, выше Роксаны на пол головы вступил в круг. Как только она его разглядела, то поняла: лишь ему Шанан-дэй мог позволить прервать поединок. Потому что Ханаан-дэй был гостем. Неизвестно, какие причины привели его месяц назад на становище, но по обычаю, он навсегда оставался гостем. Тем, кому многое позволено, а еще больше запрещено. Ему позволялось бесцеремонно прервать затянувшееся убийство, однако участвовать в жизни становища он не мог. Рослый, по меркам кочевников, Ханаан-дэй негромко заговорил на степном наречии вскоре после того как убедился - Шанан-дэй склонен прислушаться к его словам.
Пользуясь передышкой, Роксана тяжело дышала, восстанавливая дыхание. На всякий случай. Никто не знает, что придет на ум дикарям. Вдруг быстрая смерть отменяется, и ей предстоит готовить тело и дух к долгой и мучительной.
За годы, проведенные в рабстве, Роксана отлично поняла, о чем они говорили. Что греха таить, она была удивлена поступком Ханаан-дэя. Однако когда до нее дошел смысл его слов, она удивилась еще больше.
- Уважаемый Шанан-дэй может прислушаться к моим словам, а может продолжить наказание. Это - решение Шанан-дэя, и я приму, что бы он ни решил, - Ханаан-дэй - приложил ладонь к груди. Но не со стороны сердца.
'Уважаемый, как же!' - про себя отметила жест Ханаан-дэя Роксана. Если ладонь к сердцу означала полное и безоговорочное почтение, то прижатая к другой стороне могла быть истолкована двояко. Дескать, я тебя уважаю, но ты сначала докажи, что тебя есть за что уважать.
- Говори, - Шанан-дэй дышал со свистом. Ему сбивала дыхание не усталость, а неутоленная злоба.
- Ты знаешь, уважаемый, - Ханаан-дэй прищурил глаза, предваряя долгую речь, чтобы собеседник был к ней готов. - Я пригнал в становище табун отборных степных коней и в них у меня нет недостатка. Я выполнил условия рода и все остались довольны, - он легко обвел рукой прислушивающихся к его словам всадников. - По обычаю мне оказали почтение, выделив двух рабынь, и мой шатер полон достатка...
Роксана мысленно ехидно улыбнулась, вспомнив тот шатер. Вот ведь, давно уже приспособились к обычному жилью, а все шатром называют. Да и само становище - не более чем обычная деревня. Завоеватели привыкли давать вещам знакомые имена - кто ж им в этом откажет?
- ...по-прежнему испытываю недостаток в рабынях. Я согласен заплатить за нее золотой и говорю всего лишь об отсрочке наказания. Через два месяца я покину гостеприимное становище, и почту за честь вернуть рабыню уважаемому Шанан-дэю, с тем, чтобы он насладился радостью, отложенной на время. И пусть рабыня примет смерть, когда моя нужда в слугах отпадет. И пусть смерть не покажется ей легкой. Я жду твоего решения, уважаемый, но приму любое.
Умный человек, - Роксана не сдержала легкого вздоха, - ни разу не сказал 'прошу'. Только в этом случае отказ Шанан-дэя мог быть расценен как оскорбление. А так - просто болтовня. 'Я сказал - ты послушал'.
Шанан-дэй стоял, не глядя в глаза Ханаан-дэю.
По едва заметным мелочам Роксана видела, как зарождается вражда между двумя степняками. Она не знала, что подвигло Ханаан-дэя на это поступок: нехватка в рабынях, или что другое. И вполне возможно - если сговор состоится - за пару месяцев ей предстоит пройти через такие унижения, которые не способно представить даже ее разгоряченное воображение.
Что двигало Ханаан-дэем она не знала. Однако то, что происходило в голове ее хозяина, не составляло для нее тайны. Он мог отказать просителю. В этом случае он наживал врага. И еще. Ему предстояло довести до конца начатую казнь прямо здесь. А уж он вправе был сомневаться в быстром успехе начатого, после того как все не заладилось с самого начала. Согласие же позволяло ему сохранить лицо. Кроме того, отныне Ханаан-дэй был ему обязан. Пустячок - а приятно... Но куда в таком случае прикажете деть неудовлетворенную злобу, что искажала и так лишенные привлекательности черты?
Не зря Шанан-дэй слыл расчетливым человеком. Подлость - что есть, то есть, но хитрости ему было не занимать. Он нашел в себе силы смирить гордыню. Тем более что казнь всего лишь откладывалась на пару месяцев. А что такое месяц для степняка? Всего лишь время, за которое многое может случиться.