Сколько времени продолжалась бессмысленная ходьба, девушка не знала. Свечи отгорали одна за другой. Настал миг и ей показалось, что она заснула на ходу. Когда открыла глаза, то обнаружила себя на полу, на ворохе тряпья, от которого даже в мыслях старалась держаться подальше. Отскочила, как от пчелиного улья и не рассчитала - наступила на нижнюю юбку. К реальности вернул не только треск разорванной материи, но и стремительное падение, слава Свету, завершившееся очередной ссадиной на колене.
Последняя свеча догорала. Несмелые блики бродили по гладкой поверхности подсвечника.
Душный склеп, с ворохом сгнившего тряпья по углам, таившим Тьма знает что, показался Роксане пастью чудовища. Лишь свет единственной свечи останавливал его от того, чтобы захлопнуть ее, сжать крепкие зубы, размять в пыль то, что останется. И каменные плиты, как зыбучая земля, стоит погаснуть свече - шагнешь неосторожно - затянут в темное нутро.
Словно угадав ее страхи, огонек свечи потянулся в сторону, как от сквозняка. Роксана затаила дыхание, боясь неосторожным дуновением погасить его раньше времени. Чем неизбежнее оплывала свеча, тем прочнее в душе селился страх, застилал глаза красным туманом, просился наружу забытым именем крылатого демона.
Повинуясь невольному порыву, Роксана шагнула к стене, на то место, где в недавнем сне стоял демон. Единственное, что еще держала ее память: здесь должна была быть дыра. Вполне возможно, когда-то тут было окно или еще один выход, но сейчас плотно пригнанная кладка ничем не отличалась от остальной стены.
Огонек свечи задрожал и Роксана закрыла глаза, готовясь к кромешной тьме. Горячий лоб холодил бездушный камень. Она постояла так некоторое время, бездумно водя рукой на стене. Еще одно воспоминание подкинула скупая на подарки память - железные когти демона, пронзающие камень как деревянную труху. И как нарочно - ее пальцы скользнули в глубокую трещину.
Вдруг ей почудилось движение и в первый момент она одернула руку. Но то было не одно из тех мерзких животных, что находили приют в глубоких трещинах. Роксана поняла это в тот момент, когда превозмогая отвращение, коснулась камня вторично.
То ли неведомый строитель допустил оплошность, то ли время пришло и раствор, стягивающий камни рассыпался, так или иначе стоило приложить усилие и песок посыпался на пол. Тихий шорох каменной крошки был для Роксаны созвучен гласу Отца Света. Подобно вертихвостке она царапала щель между камнями, откуда с завидным постоянством сыпался песок.
Погасшая свеча остановила девушку ровно на один миг, который понадобился для того, чтобы привыкнуть к темноте. Она продолжала выгребать сухой раствор на ощупь. Острые грани неровно уложенного камня резали пальцы Меньше всего Роксане было дела до мелких порезов, сочившихся кровью.
Шорох каменной крошки пробуждал надежду. Стоило ему прекратиться и таяла надежда, уступая место отчаянию. Везде, где пальцы могли дотянуться, не осталось песка. Ладонь, погрузившая на всю длину в образовавшуюся щель убедила Роксану, что она на верном пути. Что-то там, в глубине, за гранью представления обвалилось и в склеп тонкой струей потек холодный ветер.
Удерживая бьющееся сердце, Роксана прильнула к щели. Открытым ртом она ловила воздух, как будто его в склепе не было. И так же, как от ледяной воды заныли зубы.
Пытаясь сдвинуть с места тяжелый камень, Роксана держала дыхание. Работа требовала кропотливого отношения и ярость, душной волной подкатывающая к глазам, могла все испортить. Могла забрать те силы, которые требовалось направить в иное русло.
Камень, лишенный оправы, двигался. Но Отец Света! Его движения больше напоминали раскачивание. Не хватало сил, чтобы вытолкнуть его наружу, туда, где завывал холодный ветер.
С каждым напрасным ударом таяли силы. Теперь единственное, что заставляло девушку снова и снова толкать тяжелый камень - ярость. Мысль, что спасение, быть может, рядом, доводила Роксану до исступления. Стиснув зубы, раздирая пальцы в кровь, она билась как бабочка в стекло.
Неизбежно настал момент когда ярость, питавшая силы, погасла.
Обессиленная и опустошенная, Роксана села на пол. Ветер, завывавший в щелях не давал ей покоя. Тогда она снова встала. Злополучный подол платья снова попался под ноги и она оступилась. Падая, зацепилась рукой за забытый подсвечник.