Выбрать главу

  Матери не удалось подняться с колен. Степняки налетели на нее, как дикие звери. Она не издала ни звука, когда тяжелый топор ударил ее в грудь, а две стрелы пронзили спину. Скользя остановившимся взглядом по лицам детей и старух, прятавшимся в доме, она умерла, накрыв своим телом мертвого мужа.

  Богатая добыча досталась степнякам: шестеро испуганных детей, из которых самой старшей была Роксана, да нехитрый деревенский скарб.

  Когда на рассвете их уводили, Роксана оглянулась в последний раз, пытаясь унести в памяти все, что осталось от деревни. Серый пепел дыханьем ветра кружился в воздухе, засыпая остовы домов с не погребенными телами - словно выставленные напоказ они вызывали жалость и у него, старательно скрывающего чужую смерть от посторонних глаз...

  В последнее время ходили слухи о том, что пятнадцатилетнему господству степняков приходит конец и зреет на севере сила, возглавляемая бывшим Наместником. Оленка говорила об этом в самое ухо, чтобы не выпустить на свободу неосторожное слово, но так ли дело обстояло на самом деле - кто же мог сказать точно?

  Роксана аккуратно поставила толстые свечи на подставки, как положено - на одинаковом расстоянии друг от друга. Комната, по обычаю степняков с наглухо заколоченными окнами, была погружена в темноту. Девушка зажгла свечи и осмотрелась. Все готово к чаепитию: обожженные бока глиняного чайника дышали жаром, на маленьких тарелках лежали сладости и печенье. Пора было уходить, чтобы не столкнуться с хозяином. За такую повинность даже он вряд ли удержится от наказания.

  Совсем уж было собралась уходить - поднялась с застланного одеялами пола и сделала шаг к двери. И тут ее повело. Не иначе, всему виной были свечи, в чей воск добавляли Сон-траву, что делала тело легким и проясняла мысли. Голова закружилась, огни стремительно понеслись по кругу. Комната, на миг вспыхнув ослепительным светом, вдруг провалилась в темноту. И оттуда, из глубины на Роксану глянуло огромное черное лицо, обрамленное белыми змеями волос.

  Лишь близкая стена удержала девушку от падения. Но неумолимое время не делало поблажек. Кто может сказать, сколько времени прошло до того, как очнулась она, сидя на корточках у стены и прижимая к горячим вискам холодные руки?

  В сенях хлопнула дверь и Роксана, не помня себя от страха, заметалась по комнате. Разумная мысль, что лучше принять наказание - десяток ударов плетью, чем быть вовсе засеченной до смерти, не остановила ее. Змеей проскользнув за дверь комнаты, она в последний момент втиснулась в клеть, дверь которой была давно снята с петель, и присела за тяжелым сундуком, оставшимся от прежних хозяев.

  Сердце птицей трепетало в груди, когда мимо нее, буквально в трех шагах прошли двое. Роксана боялась поднять голову, вжатую в плечи до боли. Стиснув зубы, затаив дыхание, она сидела за громоздким сундуком тихо, как мышь. Но имя гостя, заставило ее еще сильнее вжаться в тесный угол.

  - Уважаемый Шанан-дэй пусть располагается, как ему удобно, - низкий голос нового хозяина эхом отдавался в голове.

  - Умеет уважаемый Ханаан-дэй принять гостей.

  Колыхалось пламя в такт неспешным словам, сладкий запах Сон-травы кружил голову. Кочевники беседовали о конях и оружие.

  Постепенно Роксана успокоилась. Через некоторое время она осмелела настолько, что набралась храбрости и приподняла голову над сундуком. Дверь в комнату Ханаан-дэй оставил открытой. Еще бы! Он вообще терпеть не мог дверей, и неизвестно в силу каких причин не снял с петель и эту, как все остальные.

  Свечи горели ярко и Роксана отлично видела, как щурится Шанан-дэй, настраиваясь на долгий разговор, как знакомым движением головы разбрасывает по плечам десятки тонких косиц. В отличие от него, Ханаан-дэй брился наголо, в знак того, что близкий родственник принявший насильственную смерть, так и остался не отомщен. Нить усов огибала тонкие губы и спускалась по подбородку. Черные глаза, слишком большие для степняка, наводили Роксану на мысль, что новому хозяину не стоило бить себя кулаком в грудь, доказывая свою чистокровность.