- Еда да лавка... Фантазия у тебя... Что, третьего мне как девке не дано? Удивляюсь, как с таким больным отношением к девкам, тебя мужики еще слушаются?
Тут он не сдержался. Со всей силы, с широким замахом - так, что она сжала зубы, чтобы не щелкнули - он ударил ее в лицо. Роксана успела бы отклониться, подставив под удар плечо, но смерть стояла у Протаса за спиной и уходить не собиралась. И лучше дать ей волю, пока она зла.
Удар опрокинул девушку с лавки и отбросил к стене. Как ни береглась, язык все же прикусила. Рот медленно наполнялся кровью.
- Ты права, хватит болтовни, пора переходить к делу, - он вздернул ее и невзирая на вялое сопротивление, снова уложил на лавку, прижал спиной к топчану и навалился сверху. - Баб у нас тут нет, если успела заметить, растерялись по дороге. Так что придется тебе их заменить... Всех сразу.
- Не побрезгуют мужики? - выдавила она из себя.
- Говорю же тебе, - он жарко дышал ей в лицо. - Баб у нас нет. Давно уже. А мужиков больше семидесяти. И некоторым по второму разу захочется. А напоследок я тебе подарочек приготовил: дружок тебя ближе к утру заменит... любовничек...
Роксана отвернулась.
- В глаза мне смотри, сука. Думаешь, я первым начну? И не надейся. Мужикам уступаю. Вон Мокий первым и начнет. А я посмотрю, как ты орать будешь. А как жизни в тебе капля останется - любовник твой тебя заменит... как его... Леон. Посмотришь. Так, думаю, тебе больнее будет.
Она закрыла глаза.
- В глаза мне! В глаза! - Он впился ей пальцами в щеки и насильно повернул голову. - Ну! Начинай просить! Говори: убей меня сразу! Ну! Умоляй меня! Может, добрый я! Может, подарю тебе милость, если разжалоблюсь - сразу убью! Ну!!
- Хватит орать, - она дернула головой, пытаясь освободиться. - Раньше начнется... раньше кончится...
Поднялся ветер, пытаясь пробиться сквозь запертые ставни. Или слова, вылетевшие мотыльками, запросились обратно, но не смогли отыскать дорогу. Может и правда, - полыхнула шальная мысль - стоит попросить мучителя, умолять, лить слезы, в ногах валяться? Может, дрогнет железное сердце? Иным людям именно такого и не хватает, чтобы сменить гнев на милость? Но мысль угасла, оставив после себя сгоревшие крылья тех мотыльков.
Не стоил последний миг жизни той тяжести, что давила сверху. Пусть катится во Тьму со своей злобой, она быстрее личинок вертихвостки отправит его в мир иной! Роксана подтянула ногу и изо всех сил ударила Протаса, по-прежнему прижимающего ее к лавке. Хотела ниже, но получилось в живот. Протас сдавленно охнул и сполз с топчана, прижимая руку к животу.
Роксана вскочила, но успела сделать два шага. Протас схватил ее за ноги и она рухнула лицом вниз. Тут же подоспел Мокий. Толстяку ничего не стоило водворить ее на прежнее место.
Кровь из разбитого носа стекала по подбородку и нестерпимо жгла шею.
- Покажи сучке, кто тут главный, - шипел Протас, прижимая ее ноги к топчану.
Мокий не стал мучить ее разговорами. Огромной лапищей он стиснул ей горло, а второй рванул у пояса штаны. Кожа разошлась по швам, словно разом рассохлись нитки, что держали выкроенные куски. Девушка извивалась змеей, пыталась зубами дотянуться до руки, сжимавшей горло. Толстяк не обращал внимания на ее жалкие попытки. Он продолжал терпеливо срывать с нее одежду. Роксана задыхалась. Хрустели кости. Нестерпимая боль пронзала руки, сведенные за спиной. В глазах заплескался желтый туман или то светлым пятном расплывалась нарядная рубаха Протаса.
- Давай, Мокий, давай, - плыл по комнате ненавистный голос.
'Ты знаешь мое имя'...
- Нет, - хрипела она.
- Смотри-ка, заговорила! - смеялся Протас. - Так скоро - я и не надеялся!
'Ты знаешь мое имя'...
- Нет.
- Рано, Роксана, рано, это только начало! - кричал Протас.
'... от тебя останется оболочка, потерявшая разум'.
Спящий демон поднял голову. Роксана видела его в Мокии. С красного лица капал пот, падал ей на лицо, смешивался с кровью. Огромные глаза... разве его? Разве этот цвет не принадлежит существу, откликнувшемуся когда-то на Зов ее крови из Иного мира?