Татьяна открыла глаза и увидела совсем рядом его смеющиеся глаза, которые вдруг посерьезнели.
— Ты похожа на спящего котенка, — прошептал Женька, проводя пальцами по ее щеке, наклоняясь к ней все ближе и ближе.
Девушка снова сомкнула ресницы и потянулась ему навстречу, бездумно, почти бессознательно, ища тепла и сочувствия. Она уже чувствовала тепло его дыхания на своих губах, как вдруг резко подскочила от вкрадчивого голоса, над самым ухом произнесшего:
— Привет.
Сначала девушка увидела пару больших золотистых глаз, потом блеск никелированных частей кресла-коляски, прежде чем поняла — перед ней ее кошмар во плоти. Кирилл собственной персоной.
Женька через силу улыбнулся соседу: было видно, что парень раздосадован таким грубым вмешательством.
— Привет, Кирюха. Ты что так незаметно подкрадываешься? Я чуть не поседел.
— Извини, — равнодушно ответил тот. — Просто заметил вас, решил поздороваться. Ну ладно, поеду дальше.
— Куда ты поедешь? Никуда ты не поедешь! — протестующее замахал руками уже оправившийся Женька. — Раз уж ты здесь, то оставайся с нами. Лови!
И парень ловко перебросил Змею бутылку из ящика, стоящего у его ног.
"Женька, конечно, человек очень гостеприимный, — подумала Татьяна, наблюдая за тем, как Кирилл сворачивает пробку и не торопясь прикладывается к бутылке, — но иногда его за его радушие хочется убить!"
— Спасибо, — пробасил Змей, разом высосав почти половину бутылки. — Я останусь.
И снова бросил этот нахальный взгляд на Татьяну, от которого она слегка поежилась.
— Ну ладно, — преувеличенно бодрым тоном сказала девушка. — Вы тут сидите, а я пока с Ольгой за сигаретами прогуляюсь.
Женька неохотно разомкнул объятия, и Татьяна встала.
— Только долго не ходите, а то я волноваться буду.
— Хорошо.
Девушка подхватила свою сумочку и, подойдя ко второй скамейке, похлопала увлеченно поющую подругу по плечу.
— Пойдем, за сигаретами сходим.
— А? Что?
— За сигаретами, говорю, пойдем.
— У тебя сигарет нет? Так у Котика возьми.
— Оля! — страшным шепотом сказала девушка. — Пойдем — со — мной — за — сигаретами!
— А-а-а, — понимающе протянула та. — Ну пойдем.
Когда они подошли к киоску, стоявшему в некотором отдалении от скамеек, сгорающая от любопытства Ольга выпалила:
— Что случилось?
Татьяна, не говоря ни слова, кивнула в сторону Женьки и Кирилла — не заметить пылающую шевелюру последнего было невозможно даже в темноте.
— Ясненько. Прикатил злосчастный инвалид, и ты тут же ринулась от него подальше.
— Ну да. А что мне было делать?
— Да ничего не делать. Сидит он с нами — ну и пусть сидит. От тебя же не убудет.
— Не убудет, — согласилась девушка. — Но мне с ним рядом как-то не по себе.
— И что, ты теперь так и будешь бегать от него?
Посмотрев на приунывшую подругу, Ольга смилостивилась.
— Ну хорошо, сделаем так. Я попрошу Котика сесть с Женькой — ну, там, поговорить о чем-нибудь, о компах, например, а ты сядешь рядом со мной и не будешь видеть своего Змея. Ладно?
— Ладно. Только это не мой Змей. Он свой собственный.
Так они и сделали.
Спустя некоторое количество пива и времени, Татьяна успокоилась от неожиданного вторжения Змея в их компанию. И действительно, чего это она так переполошилась? Это все нервы. Нервы и ее кошмары, которые мучат ее каждую ночь. Пора пить успокоительное. И снотворное заодно. Говорят, от него сны не снятся.
Девушка покосилась на соседнюю скамейку и увидела увлеченно разговаривающих Женьку, Кирилла и Вовку.
— Да что толку твоя "линейка"! — с необычной для него горячностью доказывал Змей. — "ВоВ" намного лучше и интересней!
— Зато у нас серв стабильно работает, — парировал Вовка, — а у вас лаги постоянные.
— А по мне — что "ВоВка", что "линейка", — отмахнулся от них Женька. — "Контра" рулит!
"Ну, все с ними ясно, — подумала Татьяна. — Они друг друга нашли. Будут доказывать преимущества одной игры перед другой, а потом все равно останутся каждый при своем мнении".
Что ее удивило, так это то, что Кирилл растерял все свое хладнокровие, все свое равнодушие. Это словно совсем другой человек — живой, горячий.
Таня снова покосилась на спорщиков. Точнее, на Кирилла. Странно. Парень как парень. Обычные рыжие волосы. Обычные желто-зеленые глаза. Обычный человек. Только на инвалидном кресле. А так — ничего страшного.
Желая проверить свое впечатление, Татьяна (уже изрядно под пивом) вытащила сигарету и подошла к "геймерам".
— Хватит спорить, ребята. Дайте лучше прикурить.
Три зажигалки взметнулись к ней навстречу, но первым все-таки успел Кирилл.
— Благодарю, — глядя ему пристально в глаза, кокетливо произнесла девушка.
Глаза как глаза. Пьяные. Веселые.
— Всегда к вашим услугам, — улыбнулся Змей.
Приятная улыбка. Первая за время их знакомства.
И чего она боялась?
Дальнейшее Татьяна помнила смутно. После Брода пошли к Женьке, пили, танцевали, играли… Обессиленный Змей уснул раньше всех, вытянувшись на диване… Ольга с Котиком уединились в ванной… Серега порвал струну на гитаре и долго ругался с братом, после чего они выпили по стаканчику и успокоились. Ксюха решила станцевать на столе стриптиз, но упала; ее едва успели поймать и тут же уложили спать… Потихоньку толпа рассасывалась — кто уходил домой, кто уезжал на такси, а кто и оставался у гостеприимного хозяина, благо "спальных мест" хватало. Последнее, что запомнила Татьяна, — как она ползет куда-то на четвереньках, требуя, чтобы ей дали телефон — позвонить домой и предупредить, что она останется ночевать здесь; на что ей вполне резонно отвечали, что время уже — четвертый час ночи, и родители, наверно, все поняли и без звонка. А дальше — темнота…
ГЛАВА ПЯТАЯ
…Здравствуй, старая подружка Утренняя Головная Боль! "И зачем же нужно было вчера так много пить!" — в очередной раз спросила сама себя Татьяна. Этот вопрос она задавала себе каждый раз после какой-нибудь глобальной пьянки и никогда не находила на него ответа. Не нашла и сейчас.
Татьяна с трудом разлепила веки и… и замерла: на нее в упор смотрели немигающие золотистые глаза. Причем находились эти глаза буквально в паре сантиметров от ее собственных. И исходил от них мертвящий холод.
"Я сплю, — подумала девушка. — Я сплю, и мне снится тот самый кошмар. Ну все, пора просыпаться".
Она закрыла глаза, а когда открыла их снова — ничего не изменилось.
Какое-то время они со Змеем лежали, безмолвно глядя друг на друга, и Татьяна обнаружила, что ее рука обвивает шею Кирилла, а нога — его бессильные ноги.
— Оп-па, — выдохнула она. — Привет.
И совсем не удивилась молчанию в ответ.
Она почему-то сразу поняла — перед ней не Кирилл, веселый, живой, горячий, а Его Высочество Змей, равнодушный, холодный и безучастный.
— М-м… Ты давно проснулся? — не зная, что еще сказать, прошептала девушка.
— Давно, — в ответ прошептал он.
— А чего не встаешь?
— Не могу. Ты мне мешаешь.
— А-а… извини…
Девушка убрала свои руки-ноги и села, поправляя платье. Змей сел рядом. Неожиданно он поднял руку и медленно, словно нехотя, провел пальцем по ее щеке. Татьяна нервно отдернулась.
— У тебя след остался, — безжизненным голосом сообщил Змей.
Девушка непонимающе посмотрела на него.
— На щеке, — пояснил он.
Татьяна схватилась за щеку и обнаружила на ней рубец, извилистый и ребристый. Она взглянула на парня и поняла: ее голова лежала на его руке, на той, где запястье обвивала змейка. Она-то и оставила свой след. Змеиный.
— Дела, — только и смогла произнести девушка. Змейка, которая почти каждую ночь бросалась на нее, отгоняя от хозяина, теперь была вынуждена всю прошедшую ночь пролежать под щекой своего "врага"!