Но старик отец цыкнул на нее, и она замолкла, утирая слезы. Папаша повернулся к Сашке и прорычал:
— Уйдешь от Матюхина — прокляну! Понял?
Сашка налил и мне стакан самогону… Что мне было делать? Пить нельзя: через час, самое большее через два должна быть решающая схватка с бандитами. Но как отказаться, чтобы не возбудить подозрений у хозяев? Белый офицер — и не пьет самогон!? Для них — Сашки и его отца — это, конечно, могло показаться невероятным. Белогвардейцы и мятежники-бандиты пили много, до одури, заливая самогоном и водкой остаток совести и неудержимо разрастающийся страх перед возмездием за свои кровавые дела… Поблагодарив хлебосольных хозяев, я принял стакан из сашкиных рук, поставил его на краю стола, потянулся к закуске и «нечаянно» задел его локтем, опрокинул на пол. Охмелевшие хозяева не заметили этого.
Вдруг Сашка сорвался с места и выбежал из избы. Что бы это могло означать?.. Бежать за ним следом я, конечно, не мог: папаша сразу бы почувствовал что-то неладное, заподозрил слежку за сыном. Я поковырял вилкой в соленых грибах, еще раз похвалил самогон, поблагодарил за угощение и только после этого медленно, тяжело поднялся из-за стола и нетвердой походкой, покачиваясь, направился к дверям. Для большей маскировки я даже рукой за грудь схватился, словно меня замутило от крутого «первача». Едва только дверь со скрипом затворилась за мной, я опрометью бросился со двора, вскочил на лошадь одного из наших командиров (то был добрый конь, редкая лошадь уходила от него) и помчался галопом по деревне, пристально оглядываясь вокруг. Сашки нигде не было видно. Я поскакал за околицу к нашим дозорным, но и они никого не видели. От сердца отлегло: значит, Сашка не выбрался из деревни.
Вскоре я нашел его. Сашку окружили несколько мужиков и парней, и он взахлеб рассказывал им о том, что Матюхин соединяется с казачьим атаманом Фроловым и они вместе скоро «дадут жару» большевикам.
— Куда же ты делся? — с упреком спросил я его, подъезжая к этой группе. — Пригласил в гости — и смылся. У нас на Дону так гостей не принимают!.. Ну, нам пора, время не ждет, того и гляди из леса прискачут…
6. «Союзники» выходят из леса
Только в эту минуту, когда напряжение немного разрядилось, я заметил вдруг, какая тихая, теплая, добрая ночь стояла над деревней… Удивительная все-таки вещь — природа! На земле идет жестокая борьба с антоновскими мятежниками; здесь, в Кобылинке, мы готовим хитрую западню для бандитов, готовимся к схватке, в которой либо мы их, либо они нас; нервы напряжены так, что вот-вот лопнут с воющим звоном, как перетянутые струны, а ночь вокруг стоит такая, что, кажется, ни на что иное она не годна, как только окутывать своим теплым сумраком влюбленных где-нибудь за околицей!
Но размышлять на эти темы времени у меня не было ни минуты.
Уже забрезжил рассвет. Вдали, за деревней, на чуть просветлевшем небосводе наметились черные контуры леса — того самого леса, откуда мы ждали «гостей».
Что это?.. Конский топот?.. Да, какой-то конник во весь опор приближался к деревне. Мы насторожились. Это был Александр Захаров. Он круто осадил коня и, с трудом переводя дыхание, тихо проговорил:
— Идут, товарищ комиссар!..
— Ш-ш-ш… — оборвал я его и резко обернулся: вокруг никого не было. — Какой я тебе комиссар!
— Виноват, ваше высокоблагородие! — поправился Захаров, быстро войдя в свою роль. — Разрешите доложить, ваше высокоблагородие! — козырнул он. — Отряд Матюхина вышел из лесу. Матюхин просил вас обязательно встретить его часть при подходе к деревне.
— Ясно… Встретим…
— А где Симонов?
— Симонов за мной следует.
Через несколько минут из леса прискакал и Симонов. И он сообщил о том же — идут!
Небо над лесом медленно, но уже ощутимо светлело. На опушке замаячили первые конники Матюхина.
Операция приближалась к своей развязке.
Котовский обернулся к Эктову:
— Ну, капитан, наступает решительная минута.
— Я обещал и не подведу, — ответил Эктов спокойным, глуховатым голосом.
А матюхинские конники уже подняли столбом пыль на проселке, который петлял по полям от леса к деревне. Утренний ветерок гнал это серое облако на нас… Развязка все ближе и ближе.
Красноармейцы проверяли пулеметы и прицелы, подтягивали подпруги у седел, осматривали винтовки и патронташи, брались за рукоятки сабель — не заклинило ли их в ножнах. Бригада ощетинилась и настороженно затихла. Все были готовы к бою. Ждали только сигнала.
Котовский и Эктов сели на коней, чтобы выехать за деревню для встречи «союзников». За ними на коротком расстоянии выстроился взвод конников с двумя кольтами.