В школе единственными друзьями Черри, которые верой и правдой помогали ей добиться чего-то большего, были книги, а чаще всего – Интернет. Чего только там нельзя было узнать! Она читала с жадностью, перемещаясь по ссылкам, пока, сама того не замечая, не накопила увесистый багаж из почерпнутых знаний. В довесок она читала ежедневные статьи в «Гардиан» о внешней политике Великобритании, впитывая язык эрудированных журналистов и старательно вычищая всякие следы Кройдона из собственной речи. Когда Черри пришла на собеседование в агентство недвижимости «Хайсмит-энд-Браун», она была во всеоружии, и несколько преувеличений в резюме, продуманный фальшивый образ уроженки Челси вкупе с багажом знаний, на который она столько работала, принесли ей работу.
В этом агентстве она работала уже полгода, с точностью до дня. Черри помнила об этом, потому что видела в ежедневнике, как приближается эта дата, обведенная красным кружком как пункт назначения – или предупреждение. Единственные знаки внимания здесь ей оказывал мойщик окон.
– Как дела, красавица? – спросил он, когда она печатала на компьютере, внося правку в условия договора аренды, и она оцепенела и проверила, не обратил ли кто на его реплику внимания? Он продолжал поглядывать на нее, выписывая губкой широкие дуги по стеклу, а у Черри внутри все кипело от унижения. Почему он пристает именно к ней? Почему не к Эбигейл или к Эмили? Как будто ему стали видны все барьеры, сооруженные Черри вокруг себя, и он разглядел в ней такую же представительницу рабочего класса, как и он сам. У Черри душа уходила в пятки от мысли, что его интерес к ней разоблачит ее.
– Еще раз со мной заговоришь – и тебя уволят за домогательства, – процедила она и повернулась к нему спиной.
Все остальные мужчины были либо женатыми, либо геями, либо оказывались так зациклены на себе, что не замечали Черри в упор.
Но наконец удача улыбнулась ей, и теперь все это было позади. Когда музыканты разошлись на перерыв, Дэниел повернулся к Черри.
– Ну, что скажешь?
Внутри у нее все затрепетало от внезапно переполнившего ее счастья. Стоял дивный летний вечер, она проводила его с мужчиной на концерте классической музыки, и этот мужчина явно делал все, чтобы доставить ей удовольствие.
– Изумительно.
Черри огляделась вокруг и заметила, что обеспеченную публику сразу видно со стороны. Среди девушек было много блондинок со струящимися длинными локонами, и они то и дело встряхивали ими, зная, как соблазнительно волосы будут спадать обратно на плечи. Загорелые юноши были одеты в неброские, но дорогие рубашки навыпуск с сидящими низко на бедрах шортами. На первый взгляд эти люди были такими же, что и в районе, где остался дом ее матери (Черри никогда не называла Кройдон своим домом), но разница между ними заключалась в цене на их нижнее белье. Черри была безумно горда собой за то, что умеет держаться наравне с этими успешными людьми. Она ничем им не уступала, наверняка была умнее многих из них, и одно ее присутствие здесь доказывало, что она способна на многое. Вот чего можно достичь, если все продумать и приложить усилия. Впервые за долгое время Черри поверила, что у нее получается по-настоящему оторваться от своих корней.
– А сам ты на чем-нибудь играешь? – поинтересовалась она.
– Меня заставляли играть на пианино, пока мне не стукнуло пятнадцать.
– Заставляли?
– Не могу сказать, что я сильно страдал, – Дэниел посмотрел на нее и пришел к выводу, что хочет ей рассказать. – Дочка моей учительницы была на три года старше меня и любила позагорать в саду у всех на виду, а в моей «музыкальной» комнате были стеклянные двери.
Черри засмеялась и подумала: хорошо, что он может расслабиться и рассказывать ей такие истории. Они ее ничуть не смущали. Черри знала, что мужчины терпеть не могут капризных женщин, так что вспышки ревности она прибережет для поры, когда в них будет необходимость, чтобы показать ему, как он ей небезразличен. Такую карту стоило придержать.