Нигде… Да где угодно, лишь бы как можно дальше от Ханни Танберри. Наши желания исполняются не всегда. И с чего я решила, что будет легко? В каком бы месте я ни оказалась, что бы ни делала, непременно находится противная девчонка, которая создаёт мне кучу проблем и портит нервы.
Что же во мне такого отталкивающего? Не первый год ломаю над этим голову. Журналы для подростков советуют «просто быть собой» и «впустить в свой круг новых друзей», но, судя по всему, они там вообще не в теме. Девочки вроде Кёрсти Макрэй и Ханни Танберри смотрят на меня как на одушевлённую бракованную «Вкусняшку», которая пропустила несколько важных этапов на производственном конвейере жизни.
Я пыталась «покрыть» себя недостающими слоями, рассказывала увлекательные истории о маме, чтобы со стороны моя жизнь выглядела хоть чуточку интереснее. Конечно, это не помогло.
Трясущимися руками я хватаю коробку и прячу туда зонтик и веер.
– Эти вещи для меня особенные, – дрогнувшим голосом говорю я.
Картинно вздохнув, Ханни снимает кимоно, комкает его в тугой шар и бросает в меня.
– Ты же не думаешь, что оно мне действительно понравилось? – шипит она. – Побитые молью тряпки – не мой стиль.
Слёзы застилают мне глаза.
– Ханни, чего ты на меня взъелась? Что плохого я тебе сделала?
– Приехала сюда, – рявкает она. – Ты там, где тебя быть не должно!
Её фиалковые глаза сверкают злобой, губы складываются в холодную усмешку. Она вырывает у меня коробку, распахивает маленькое арочное окошко и вышвыривает все мои «сокровища» прямо в солнечное июльское утро.
– Выметайся отсюда, Черри Костелло, – сквозь зубы цедит Ханни. – Ты здесь никому не нужна!
VIII
Зрелище, надо признать, впечатляющее.
Розовое кимоно зацепилось за ветку соседнего с окном дерева и полощется на ветру точно стяг; японский веер застрял в листве и похож на сказочную птицу; полуоткрытый зонтик слегка подрагивает в траве, а мамино фото упало на подъездную дорожку лицевой стороной вниз. Папа и Шарлотта сурово взирают на эту картину, скрестив руки на груди.
– Ханни! – зовёт Шарлотта, глядя на круглую башенку. – Черри! Что у вас там произошло? Немедленно идите сюда.
Ханни бросает на меня убийственный взгляд и вприпрыжку спускается по лестнице в залитый солнцем двор. Я с ошарашенным видом иду следом.
– Объясните, в чём дело, – требует Шарлотта, когда мы обе появляемся на подъездной дорожке. – Ханни, это из-за тебя?
– Вот ещё, – небрежно бросает она. Так бы и залепила ей пощёчину! – Коробка, наверное, свалилась с подоконника.
Шарлотта переводит взгляд на меня и хмурится.
– Черри? Всё так и было?
Я украдкой кошусь на Ханни. Её брови взлетают вверх, как бы говоря: «Попробуй только подставь меня».
– Видимо, да… – угрюмо бурчу я.
– Вы что, поссорились? – задаёт вопрос папа. – Что-то не поделили?
– Что например? – изображает невинность Ханни.
– Всё нормально, пап, – говорю я.
Он переглядывается с Шарлоттой, и я вижу, как тревога в его глазах тает. Шарлотта обращается к дочери:
– В другой раз будь аккуратнее. Следует с уважением относиться к чужим вещам, если делишь комнату.
Ханни закатывает глаза.
– Мам, пожалуйста, можно я буду жить одна? – хнычет она. – Черри тут ни при чём… Пойми, мы почти взрослые, нам нужно личное пространство!
– Милая, всё не так просто, – вздыхает Шарлотта.
Коко взбирается на дерево за японским веером, Скай хватает кимоно за кончик подола, и оно падает ей в руки. Саммер поднимает с земли бумажный зонтик, слегка вращая его. Я протягиваю руку за фотографией и с огорчением вижу, что стекло в рамке треснуло.
– Купим другую рамку, – утешает меня папа. Он бережно складывает всё в картонную коробку и уносит мои «сокровища» в дом.
Шарлотта уводит Ханни. Та продолжает ныть, что ей нужна отдельная комната, что нечестно давить на неё, когда она и так изо всех сил старается привыкнуть к переменам. Моего мнения никто не спрашивает, но ведь я здесь – пустое место…
– Не принимай близко к сердцу, – советует Саммер. – Ханни – жуткая собственница. Переезжай к нам, а?
– Тесновато будет, но ничего, поместимся, – поддерживает сестру Скай.
– Не хочу причинять неудобство…
– О чём ты! Не обращай внимание на Ханни, – вставляет Ко ко. – Она в последнее время немного… не в духе. Выброси из головы.
– Мама говорит, у неё сейчас сложный период, – пожимает плечами Скай. – Только что-то он подзатянулся.
– Ханни очень ранимая, – добавляет Саммер. – Она болезненно переживает уход папы.