Кэнди тихо мычит в поцелуй от наслаждения, толкая тебя собой сильнее, желая впитать этот вкус и тебя собой, но руками всё ещё не прикасается, с жалобным скрипом царапая фалангами столешницу позади от сдерживаемого порыва. Но монстр отлично отыгрывается на твоих губах, начав их хищно прикусывать, иногда тянуть, облизывать и снова плотно вплетаться в поцелуй, едва не ударяясь зубами о твои. Когда конфета растаяла, оставив после себя вишневый шлейф, он зашёл дальше, огладив внутреннюю поверхность нежных щек и играя с языком в кошки-мышки, прижимая своим и выманивая, чтобы прикусить и держать в плену, заигрывая с зажатым кончиком, пока он не онемеет. Проводя по нему из стороны в сторону, тут же отпуская, чтобы смять губы вновь, чувственно выдыхая, ощутимо проседающими от этого ребрами, которые тут же вздымаются с новой силой на жадном вдохе.
Ты уже не соображаешь, здраво рассудив, что сейчас не место и не время для рассуждений, когда есть он: тот, кто так дьявольски соблазнительно тебя целует. Но монстр внезапно чуть отстраняется, вызвав у тебя выдох, за которым плохо пряталось разочарование, от вида которого Тэфи с наслаждением улыбается, все ещё держа в плену своих рук.
— Знаешь, Т/И, действительно очень вкусная шипучка… Пожалуй, будет моей любимой, — Кэнди наклоняется к самому твоему уху, опаляя дыханием, — хочешь узнать, что ещё я люблю, детка?
У тебя перед глазами взрываются звёзды от его слов, но ты готова на провокацию, решая идти до конца, и дерзко усмехаешься в его шею, отвечая так соблазнительно, как только могла:
— Любишь послаще, Тэфи?
А он прислоняется щекой к твоей скуле в ответ, скользя по ней, словно кот, утыкаясь носом в ухо, очерчивая его мягкий хрящик полукругом, чуть укусив на секунду, и тут же отпуская, чтобы лизнуть чувствительную зону кожи за ним.
— Не угадала, глупая… Я люблю пожёстче… Я думал об этом не раз с той самой ночи твистера, когда ты была подо мной. Такая горячая и живая… Всё представлял в мельчайших деталях, следил за тобой день и ночь… Мечтал, как скрутил бы твои тонкие запястья с шелковой кожей и связал бы их ремнём… Как долго и сладко искал бы самое нежное место на твоём теле, пробуя тебя на вкус, пока ты извивалась бы от этой муки… Покрыл бы тебя любимым вишнёвым сиропом и испил бы без остатка… Взял бы грубо прямо на этом чёртовом столе и сверху, и снизу и даже сбоку… О, ты ещё многого обо мне не знаешь… — Тэфи говорит совсем непривычно, понизив голос, отчего он звучит чётче, резонируя через ваше соприкосновение грудными клетками, под которыми метались опьянённые души.
От его слов уносит в космос. Ты опять перестаешь дышать, вбирая в себя сказанное и понимая, что от такой правды внутри скручивается свинцовая пружина, готовая вот-вот расплавиться и стечь вниз по бёдрам… Это было слишком возбуждающе… А ведь он даже не трогал тебя, просто замерев около уха, руки все ещё терпеливо держа на столе. И за такой беззаботной маской скрывался он?
Невероятно…
Но Тэфи не собирался так просто отпускать тебя, желая помучить. Не отдаваться сиюминутному желанию, а насладиться им на грани извращения. Сделать контрольный выстрел всего одной фразой, от которой потемнело в глазах, и ты потом долго вспоминала его тяжелый, потемневший взгляд, с бликами возбуждения и азарта, плясавшими в мятном прохладном море его волшебных глаз:
— Но я ничего не сделаю, пока ты сама меня об этом не попросишь, Т/И… Так что, давай займёмся готовкой, — скелет внезапно отходит, неотрывно глядя на твою дрожащую от возбуждения и толики страха фигурку, которую сам же довел до грани и теперь любуется полученным результатом, скользя по тебе взглядом с пристальностью настоящего эстета. Словно дегустатор вишнёвого вина, что течет в его костях вместо крови, он получил в свое расположение самый лучший экземпляр, который не торопится пробовать, оттягивая момент, чтобы получать от происходящего едва ли не болезненное удовольствие на самой границе нормальности. Но ведь он никогда нормальным не был, верно? Ты всегда это знала, а потому понимаешь и сейчас, в какую игру ввязалась.
Чертовски горячую и страстную игру, где нет ни победителей, ни побежденных. Только вкус вишни, что до сих пор чувствуется на языке.
Комментарий к Когда ешь вишнёвую шипучку и признаешь чувства
⁄(⁄ ⁄•⁄-⁄•⁄ ⁄)⁄
========== Когда мороженое тает, и все выходит из под контроля ==========
Нельзя было сказать, что ваша готовка прошла слишком спокойно и обычно в тот день. Отнюдь. Тэфи постоянно подначивал тебя, но уже совершенно иным образом, начав держать непривычную дистанцию, но совершая при этом очевидные провокационные действия: то оближет с длинных тонких пальцев цветную глазурь, то высунет яркий мятный язык, чуть покрасившийся в красный цвет после шипучки, то излишне громко промычит, пробуя на вкус тесто, делая это так, словно он стонет от наслаждения совсем иного толка, нежели гастрономического. Ты каждый раз замирала, глядя на это бесчинство, чувствуя в груди комок тревоги, напряжения и смущения, после того, что он тебе наговорил. Теперь все его шалости воспринимались намного серьезнее, вскрыв его собственническую натуру экстравагантного фетишиста с наклонностями в БДСМ.
И к слову о фетишизме…
Твои палочки от леденцов не имели никакого отношения к кактусам, о которых он наплел тебе в лифте. Кактусов вообще не существовало в его с братом квартире, но зато злополучному мусору была отведена целая полка в гостиной, где помимо этого ты признала свою ложку с узором, которой обычно ела по утрам мюсли, а ещё давно позабытый пирсинг, который когда-то сняла с пупка в ванной и теперь носила другой, наивно полагая, что тот просто потерялся или упал в сливную трубу. Насмотревшись на этот мини музей чужого извращения, ты справедливо отметила, что с тебя для начала достаточно и, довольно торопливо скомкав вечер, ретировалась к себе под беспрестанным жадным взглядом огненного ментола, который обещал тебе отсутствие спокойствия на всю оставшуюся жизнь, как минимум.
С тех пор ты на перепутье. Что делать? Что дальше? Тэфи по сути отдал тебе право следующего шага, которого сам хотел до умопомрачения, но от чего-то решил превратить всё в своеобразную игру. И хотя это иногда пугало до дрожи, но… Тебе стало интересно… Что бы он сделал, если… И после этого “если” шли многочисленные варианты развития событий.
Определенно, он тебе очень и очень интересен. Ты влюбилась по уши…
Когда точно это случилось, ты уже не могла сказать наверняка, но отрицать очевидное не было никакого смысла. Как и происходящее между вами двумя – тоже. Вам буквально рвало друг от друга крышу, но сдвинуть все с мертвой точки теперь могла только ты. И в голове рождались идеи: одна безумнее другой, а потому отметались тобой, как очевидный бред. Одно ты знала точно – ты решила его соблазнить. Спровоцировать, чтобы он не смог сдержаться. Довести этого самоуверенного монстра до той грани, откуда нет возврата. Это будет своеобразной местью, да и посмотреть на его реакцию было любопытно, ведь ничего плохого он тебе явно не желал, лишь очень специфично проявляя свои чувства и немного нездоровый интерес к тебе.
И начать ты решила с больной темы монстра — с еды.
В следующий раз возвращаясь домой с работы, ты предусмотрительно нашла и купила мороженое нежного розового оттенка с чудесной цветной посыпкой, яркой и притягательной настолько, что хотелось съесть сладость немедленно. Идеальный вариант, но кроме того ещё и действительно вкусный, клубничный. С наслаждением взяла аппетитный рожок с лакомством в руку и спокойно отправилась домой, оттягивая момент дегустации до нужного времени, предполагая начать где-нибудь возле лифта. И даже если монстра встретить не получится (он стал реже тебя встречать), то в любом случае ты получишь угощение и ничего не потеряешь. От вафельного рожка исходил потрясающий аромат: такой нежный, сливочный, с явной ноткой спелых летних ягод… В детстве ты всегда любила есть подобные вещи, но с возрастом отчего-то все реже о них вспоминала. Но от этого подобная еда своего шарма не растеряла, напротив став редким, но ещё более желанным гастрономическим удовольствием.