Вампир и маг даже дышать перестали — вот такой захватывающей была моя речь.
— Ты уверена, что с детьми можно так разговаривать? — спросил Даниэль, бросив взгляд на обалдевшего слушателя. Димка стоял неподвижно, наливался пунцовой краской и заторможено хлопал глазками. Парня попустило после двух глубоких вдохов. Он ухмыльнулся.
Вот что мне всегда нравилось в мальчишке, так это его умение находить смысл во всем… Даже в матах. Потому что пылкое четверостишее он переварил, выудил из него необходимые данные и, умчался на поиски артефакта.
Глядя ему во след, я искренне жалела, что под руку моему вдохновению не попались другие участники турнира — уж их бы я более вдохновенно послала, да так далеко и надолго. Однако поблизости стоял только вампир, и я задумалась, а не высказаться ли мне по поводу его поведения, хотения и прочего в стихах?
— Можешь не произносить это вслух! — остановил меня Куран. — У тебя все на лбу написано. И я не один из твоих психов…
"Да, да, — сквознули в голове едкие мыслишки. — Ты еще тот ненормальный! И палату в лечебнице, судя по всему, с Наполеоном делил. От него и коварными планами по порабощению мира заразился…"
Хихикнула, представив себе Даниэля в миленькой полосатой рубашечке, играющего в шахматы с дяденькой в треуголке. Вампира мое хи-хи насторожило, но спрашивать он ничего не стал. Наверное, боялся, что не удержусь и все-таки пошлю его вместе с остальными турнутыми, артефакт искать.
Когда мы вернулись к скамейке, разговор двух компьютерных гуру продолжался на той же увлеченной ноте. Дашка сидела мрачная, зажатая с двух сторон Риммой и Лизой. А племянник развлекался с флегматичным демоном, следившим за тем, как ребенок из шнурков на его кроссовках создает скромный морской узел.
— Он всегда такой зануда? — шепотом поинтересовался вампир, кивнув на Вову. — Он же только и может говорить о технике!
— А с тобой мне было о чем поговорить, да? — огрызнулась я.
— Нам не нужны были пустые разговоры! — в самое ухо проговорил он, и на мгновение, притянув к себе, коснулся губами шеи. По коже пробежали мурашки. Куран отодвинулся, оставив меня краснеющую и растерянную. Вова повернулся, увидел мое состояние и нахмурился, догадываясь, кто тому виной. Очень неприятный разговор с женихом нависал грозовой тучей на горизонте. И четкое ощущение того, что совсем скоро мне захочется закрыться в укромном месте, где нет ни одного мужчины, скользнуло по сердцу и спряталось гадюкой в темноте души, чтобы вскоре выглянуть и ужалить.
Глава 20. Сила притяжения
Его прикосновения — поцелуи огня.
Я же — лед, на котором он оставляет следы.
Он проводит ладонью по щеке, шее, плечу, опускаясь к груди, и я тянусь к нему, как к магниту.
Он улыбается, опускаясь к моим губам. Я крепко сжимаю его бедра коленями, а руками обхватываю плечи, не желая отпускать. Покорно отдаюсь страсти…
И вдруг затуманенный взор скользит по облакам, ставшим для нас постелью. Туманная дымка бурлит и приобретает форму здоровенного змея. "С добрым утром!" — шипит гад, и я падаю с кровати, ушибаясь копчиком.
Сдержалась, чтобы не озвучить свои соображения о Судье. Огляделась, с разочарованием понимая, что сон, и сладкие ощущения от него разрушены одним мерзким доисторическим ползучим.
— Вема? Сон — кака? — уточнил Митя, свесившись с кровати.
— Нет! — покачала головой я, подобрав более точное определение, но озвучить его не осмелилась, поэтому ограничилась просто: — Жуть! Жутчайшая жуть!
"Почему нельзя как-то иначе связываться с нами?" — злилась я, собираясь на срочную оперативку.
Собрание клуба началось с радостного вопля Риммы при входе в пещеру: "О! Великий Маниту!". После чего с нас едва не сняли скальпы. Но Судья вовремя вспомнил, что он на диете, и оставил наши черепа в покое. А вот их содержимое — нет, поскольку принялся ездить по мозгам, рассказывая, как плохо мы работаем. Он так увлекся и яростно шипел, что мы за сплошным "шшшшшш" и "ссссссс" ничего не могли разобрать, но честно делали соответствующие месту и ситуации физиономии, демонстрируя, как огромно наше раскаяние. Только демоны, опустив головы, понимали гневные упреки змея, оттого и пялились в пол. Римка, на правах беременной, плевала на правила приличия, и чавкала соленьями, не стесняясь исполинского гада. Мое внимание было приковано к Пельменю, вообразившему себя охотником на жуткий и опасный хвост. Он ползал на четвереньках по каменному полу, задрав попу кверху, как маленький котенок, играющий с клубком (чешуйчатым и громадным).
— Сссссс… — на особо высокой ноте змей был пойман врасплох мелким ведьмаком.
— Как думаешь, он сильно злится? — переживала Дашка.
— Не знаю, — призналась. — Я стараюсь представлять, что он нас хвалит, тогда не так жутко делается!
Римка хихикнула. Судья резко остановился и поднял хвост вместе со вцепившемся в него ребенком. После продолжительной паузы и очень кровожадного взгляда в мою сторону, я сдвинулась с насеста и подошла к змею, чтобы оторвать от него заигравшегося племянника. Тот, не вырвав чешую в качестве трофея, отказывался отпускать свою жертву.
— Вы хоть за чем-то ссссследите?
От злости у Судьи даже яд с клыков закапал… Чем Сашка не забыл воспользоваться. Достал из сумки колбочку с палочкой, насобирал жидкости, и закупорил. Судья понял, что психовать бесполезно — даже ярость будет использована против него и во благо какого-нибудь нового увлекательного опыта. Димка, настроенный на одну волну со старшим магом, тоже потянулся за бутылечком, собираясь нацедить с древнего ползучего литра полтора яда. Его остановило грозное шипение. Парень временно отложил затею по доению змея.
— Трупы плодятся, как грибы, а они тут мыльные оперы устраивают! — бесился Судья и все почему-то вперили в меня взгляды. А Римма (напомню, моя лучшая подруга!) выдала:
— Это у Динки мыльные сопли. Она с мужиками разобраться не может.
— Спасибо, родная! — поблагодарила ее я и, из вредности, выхватила у нее огурец, который оборотниха собиралась надкусить. Беременная накуксила губки и пожаловалась на меня мужу. Тот развел руками, мол, психозы он лечить не умеет, жадность и прочее — тоже.
— Так нам по грибы… — влез с уточнением Димка. — То есть, по трупы идти?
— Не допусссссскать! — хлестнул хвостом Судья.
Все и всё содрогнулось от проявления его гнева. Только пельмень весело захлопал в ладошки и затопал, чтобы устроить небольшое землетрясение.
— Найдите мне того, кто нарушил равновесие! Я свершу над ним суд. — Отдал многообещающий (неприятности злоумышленнику, так точно) приказ змей.
— Съешь, что ли? — заинтересовалась Римма, доедая очередной огурец из баночки.
Он сощурил очи, сфокусировав на подруге крайне голодный взгляд. Та перестала чавкать и замерла, понимая, что сейчас случится беда. Но гибель грозила соленьям — змей выбил баночку из рук Риммы и проглотил.
— Разве я не поделилась бы, а? Зачем же так? — икнула от испуга оборотниха.
— Шшшшшш, — услышали мы, и Судья скрылся в глубине пещеры.
— Интересно, а стекло он переварит? — задумался Димка, опечаленный тем, что яда нацелить ему не дали.
Выбравшись на поверхность, мы вдохнули свежего воздуха. Огляделись, прикрыли тайный ход, поставили свежее заклинание, и побрели к беседке в ближайшем парке. Присели и задумались, поглядывая на племянника, который бегал по периметру, гоняя голубей.
— И он сильно ругался? — обратился к демону Димка.
Марк покраснел (впервые в жизни), подтверждая самые наши смелые мысли: Судья возможно матерился на каком-то древнем змеином языке.
— Какие планы? — снял очки и протер стекла Саня.
— Во-первых, найти сволочь, выпустившую ежкиных псов! — и посмотрела на демонов, возложив эту миссию на них. — Кстати, вечерком, пойдем охотиться на монстров. Трупа с собой возьмите.
— Значит, таки по грибы, — вздохнула Римма, соображая есть ли у них дома подходящая корзинка для найденышей. Мы скривились.