Я кивнула, отвечая на оба его вопроса. Точнее на все — заданные, и те, которые он подразумевал, но не произнес.
Глава 29. Страница семейного альбома
Луна застала нас на одной из самых высоких точек города — памятнике жертвам фашизма. Мы не собирались осквернять светлую память или что-то в этом духе. Просто колдовали, надеясь, что похороненные в кургане под нами, поймут.
Стоя наверху, укрылись невидимостью, оставив демонов на страже. Ведь тот, против кого было направлено колдовство, мог явиться и все испортить. Припомнив некогда брошенные Константином слова о том, что сестры земли увеличивают силу будучи вместе, я позвала Люсю. В принципе, Жанна тоже очень хотела присоединиться к нам, но ее удержал дома авторитет мужа… или наручники — Юл грозился приковать любимую к постели. Наверное, так и поступил.
— Причем ей это понравилось, — рассмеялась близняшка. — Ладно, давайте уже начнем. Холодает.
— Предупреждаю в последний раз! — завел свою шарманку маг. — Это опасно. За вход на ту сторону, у нас могут потребовать что-то взамен.
— А можно уточнить, что именно? — спохватилась Люся. Она впервые участвовала в серьезном колдовстве. Дома ей подобное запрещали, и Константин тоже не позволял баловаться магией, по крайней мере, без него. — Деньги?
Ее надежда лопнула, как мыльный пузырь. Сашка покачал головой и многообещающе провел большим пальцем у горла.
— Дискотека для самоубийц! — брякнул внизу Марк.
— Очень смешно! — откомментировала я. — Не переживай Люся.
— Правильно, — соглашался демон. — Будешь переживать, когда не досчитаешься глаза.
Девушка поперхнулась. Слова — "Извини, я кажется забыла чайник на плите" — застряли у нее в горле.
— Не бойся, с тебя спрос невелик, — подмигнула ей. — Я знаю, что ему предложить.
Сашка бросил мне кинжал и, прикрыв глаза, встал спиной к лестнице. Протянул руки к давно не горящему "вечному огню", и воодушевленно принялся бормотать слова обращения к духам, призывая тех в помощники.
— Ты же не в зубах будешь этим колупаться? — проронила Люся, и поняла, что все гораздо серьезнее: я полоснула себя по ладони, вознося окровавленный кулачок над жерлом, где, отзываясь, вспыхнуло пламя.
Растерянность подруги сменилась магическим помешательством. В миг, когда веки Александра поднялись, открывая обозрению сплошные белки без радужки, и я, и Люся попали в ловушку его разума. Наши голоса слились в один, равно как и мысли. Мы говорили на непонятном языке, не вдумываясь в произносимое. Просили отвести от нас беду, защитить, прогнать неугодного, отвести угрозу, воздать ему по заслугам.
"Чтоб не видел, чтоб не нашел, чтоб прочь ушел!.." — лейтмотивом пронеслась на фоне колдовской тарабарщины мысль-желание.
Не знаю, чем закончился наш обряд. Да и что было после того, как кровь перестала стекать с моей руки в огонь и утихли слова, — короче говоря, случившееся восстановлению в памяти не подлежало. Знаю лишь, что я витала где-то во тьме, уютной тьме. И когда из ее ласковых объятий выглянула в реальный мир, с изумлением обнаружила себя распластанной на каменных плитах местного памятника. Первое увиденное — языки пламени.
— Огонечки, — глупо хихикнул собственный голос.
— Ага, — согласился со мной баритон некроманта. — Да, "огонечки" весело прыгают по твоему кеду! Смотри, чтоб не съели. А то домой босиком пойдешь.
— Я горю, — подтвердила я, и до меня снизошло. А потом разум и ощущения включились и стало жарко. — Я ГОРЮ! Горю! Туши меня!
Так как спасать меня никто не торопился, я вскочила и пять минут, на радость демонам, изображала из себя горную козочку в брачный период: то есть прыгала вокруг, и иногда ударялась об стены памятника. Последний раз вмазала ногой об плиту монумента. Взвыла от боли и плюхнулась на пол, обхватив поврежденную конечность.
— У больно! — подвывала и дула на кед, а безжалостные товарищи просто пялились.
— Зато потушила! — осмотрел мою ногу Марк. — Я думал уже пожарных звать.
— Надо запомнить этот ритуальный танец! — выдала Лиза, и попыталась повторить мои движения.
— У! Кед испорчен! — взвыла я, рассмотрев торчащий и немного подпаленный педикюр сквозь дыру в обуви.
— Считай это данью тем, к кому вы обращались, — демон протянул ко мне руку, помогая встать. — Лучше ботинок, чем вся нога целиком!
— Успокоил! А что с Сашкой? — оглянулась я.
— Спит. Крепко! — осмотрела парня, обнимающего сопящую ведьму, Лиза. — Пожалуй, его нужно отнести домой.
— А можно и меня отнести? — напросилась я, ведь шагать по асфальту в одном кеде не казалось привлекательной перспективой. Пока ребята думали, я уже приготовилась прыгнуть Марку на подставленные руки, но он, очень не кстати, их спрятал в карманы. Я снова приземлилась на камни. Ушибла копчик и расстроилась еще сильнее. Демон злорадно ухмыльнулся.
— Миленькая, — присел рядом со мной на корточки Константин, но в его сопереживание моей пояснице я не верила. — Что ты видела, там?
— Там? — уточнила я, — в смысле, когда выпала отсюда? Темноту.
— Странно, — нахмурился и почесал за ухом он. — А ощущения какие были?
— Обычные. Приятные даже.
— Ну, хорошо! — подмигнул некромант и беззаботно улыбнулся. — Тогда все в порядке.
Мужчина вырвал из загребущих рук мага свою жену, поднял и развернулся к ступенькам.
— Эй, а что?.. — меня охватило любопытство. Поэтому отпустить колдуна без объяснений не могла.
— Все обошлось ведь? — обернулся он. — А остального тебе лучше не знать!
После чего ушел, решив сохранить небольшой секрет при себе.
— Вредина, — бросила ему вдогонку я, и услышала смех. — Ух. Хорошо, что все закончилось хорошо. Отправите Сашу, вернетесь за мной?
Демоны кивнули, и уже приготовились телепортировать Александра до родных пенат. Я ухватила Марка за штанину.
— Мне нужно кое-что у тебя спросить. Поговорим, как вернешься?
Парень скосил глаза на переносицу, словно искал там подсказку. Нашел. Через секунду кивнул, потом, с хлопком, растаял в воздухе, оставив после себя серовато-сиреневый дым.
Демон мне нужен был, чтобы воплотить подброшенную Кураном идею — узнать историю его семьи.
Родители спали под шумящим телевизором. Голубой экран показывал самую усыпляющую программу всех времен и народов — белые полоски разной длины. Судя по синхрону в храпе, передача им очень нравилась. Я пыталась выключить телек. Меня схватили за руку, потребовали положить пульт обратно и не мешать смотреть!
— Но звук же выключен! — возразила я.
— Я смотрю! — ответил отец и перевернулся на другой бок, упираясь носом в подушку. Куда он там глядел, для меня оставалось загадкой. Но передачу я не переключила, и вернулась к себе в комнату.
Мы же с друзьями заняли мою спальню. Расселись на кровати. Я и Лизка обнимали плюшевых медведей, Марк не понимал нашей любви к игрушкам, хотя честно попробовал прижать к себе моего говорящего поросенка… Мы расхохотались, а он выругался и бросил тряпочное создание в угол. Наигравшись, принялся рассказывать нам сказку под названием "Вампиры тоже плачут!". Повесть эта украсилась спецэффектами, когда демон любезно пригласил прошвырнуться туда и обратно в карете его памяти. Скажу вам, что, наученная прошлым опытом путешествий в чужих "потемках", то есть мозгах, я неохотно приняла его широкий жест. Но мне очень нужно было узнать, с чего началась заварушка, в которой погибли родители Курана.
Жил-был себе странный чувак Таван. Завел он себе как-то… не зверушку, а настоящую жену. Завел в лес и там укусил. Дал ей крови своей напиться, и обвенчался по придуманным им же законам. Вскоре у Софи Куран, так звали ту женщину, родились детки. То были первенцы Тавана и, поэтому Кураны всегда считались любимчиками. Понятное дело, что вскоре родились на свет вторая жена, и новые отпрыски, потом и внуки, правнуки и т. д. Праотец клыкастых не отличался излишней верностью. А первая его, и к тому моменту уже бывшая, дама сердца могла похвастаться очень сложным характером, эгоизмом и нарциссизмом. В общем, она привила своим потомкам осознание привилегированности. Кураны росли, убежденные в собственной уникальности перед другими кланами. И дабы не потерять эту особую черту, размножались исключительно в пределах собственной семьи. Их популяция, не слишком расширилась, но имела силу крови, то есть в ней же огонь, дар все воспламенять (явление это редкое). Влияние на других вампиров, тоже не меркло. Иногда, когда кому-то из Куранов не находилось пары внутри ареала, дочери и сыновья клана соединяли свои судьбы с другими чистокровными. Что только укрепляло их позиции в обществе.