Присесть парочка отказалась — а значит, Антонина Григорьевна была в курсе случившегося и провела воспитательные работы под лозунгом "Ремень — друг мой!".
— Бабушка зовет вас всех завтра на пироги, — выдала румяная девушка, крепко сжимая Димкину ладошку.
— Чует мое сердце, пироги из нас будут! — тяжело вздохнул Сашка.
— Антонина Григорьевна нас убьет! — всплакнула я.
— Не, — веселилась Римка. — Меня — нет! Я беременная. Меня нельзя!
— Слушай, какая классная отмазка! Я тоже так хочу! — в шутку брякнула я, и поймала на себе два пристальных взгляда от Вовы и Даниэля, готовых оказать эту по истине приятную помощь.
— Э, — не уверенно протянула я, ухватившись за меню. — Закажем что-нибудь?
Куран рассмеялся и отправился к барной стойке, итак прекрасно зная, что я выберу. А Димка вывалил передо мной на стол мусор. Еще и поинтересовался: "Что скажешь?".
— А что я могу? — рассматривала хлам я: корявый деревянный дрын, кусок паленой резины и здоровенный булыжник.
— Ну, что из этого сделать можно? — злился парень.
— Фигню? — предположила я.
Димка ударился головой об плечо Дашки. Та пискнула.
— Это то, что я собрал благодаря твоим советам! — выдал маг.
— Ты прости, но я тебя на свалку не посылала, — открещивалась я.
— Я там и не был, — бухтел он, собирая свои трофеи. — К тебе другие участники турнира не приходили? Не приносили найденное?
Вспомнился недавний эпизод.
Сплю себе на работе. Развалилась в кресле. И тут прямо на ногу мне падает крупный кирпич. Клянусь, я запела — арию благого мата! Потом гонялась по всей студийке за подлым гномом, который меня чуть не пришиб. Помню, грозила сделать ему пластическую операцию по смене положения рук, причем без скальпеля, анестезии, и вазелина! А он, впервые, не осмелился после услышанного возражать или что-то требовать. Прихватил свой кирпич и быстро слинял, пока я чертей в качестве медбратьев не вызвала.
— Вроде приходили, — задумалась я.
— Что приносили? Что ты им сказала? — загорелся азартом любопытства парень.
— Приносили кирпич, краденный со стройки. Уронили на ногу. На мою. Ты действительно, хочешь услышать то, что я тогда сказала?
Димка почесал затылок, представил мою короткую речь в тот момент и сдался. От досады забылся и плюхнулся на стул. Взвыл, приподнялся на руках, оторвав проблемную точку от сидения. Мы не сдержались, расхохотавшись так, что все кафе содрогнулось.
— Дин, — прошептал мне в самое ухо Вова, отвлекая от общего веселья. — Мы с тобой давно одни не оставались. Может устроим сегодня романтический вечер?
Прямо передо мной с грюком поставили стакан сока, расплескав его содержимое по гладкой поверхности стола. Я испуганно перевела взгляд на Даниэля. Он сверкал красными бликами глаз. Тем не менее, вампир смолчал. Скрыл эмоции под маской идеального каменного спокойствия и вышел на улицу. Воцарилась подавленная тишина. Выждав пару минут, чтобы отвести от себя всякие подозрения (Вовины, если точнее), сослалась, что мне "очень надо!" и покинула заведение.
Вампира я нашла через дорогу от кафе. В сквере. Он "рубил дрова". То есть, ломал деревья одним ударом кулака по стволу. Иначе говоря: пар спускал. И, судя по количеству павших деревянных врагов, весьма удачно. Учуяв меня, Куран сцедил: "Не подходи! Я сейчас за себя не отвечаю!"
— А чего ты хотел? Чтобы он сидел в наручниках, прикованный к батарее и помалкивал?
— Было бы не плохо, — остановился вампир, но на меня не смотрел, помышляя какое бы еще дерево сломать.
— Уж прости, но когда ты меня бросил…
— Я не бросал! — рыкнул он.
— Хорошо. Когда спровадил меня домой, я думала (и сейчас так считаю), что не нужна тебе. Я должна была начать новую жизнь. А ты не появлялся. Я же не могла вечно ждать, пока ты наиграешься во властелина упырей!
Куран метнулся ко мне. Я подумала, он меня ударит. Но взбешенный упырь вмазал кулаком в акацию позади меня. Ствол треснул.
— Не зли меня! — предупредил Даниэль. — Иначе твой человек не доживет до утра!
— Эй! — окликнул нас Марк. — От вашей пылкой беседы скоро деревьев в сквере не останется!
Вампир перевел взгляд на него и медленно отошел от меня.
— Проветримся? — подмигнул ему демон, и парней ветром сдуло…
Несмотря на предложение Вовы устроить немного романтики, мы умудрились поссориться с женихом. Темой послужили подростки. Парню стоило сказать, что он не одобряет подобных отношений между родственниками, и меня потянуло на скандал. Как бы я не объясняла, не доказывала, что дети не кровные, что у них есть будущее, мои слова воспринимались в штыки. Им присваивалась степень бреда, чуши или богохульства. Мое терпение лопнуло. Я послала драгоценного суженого. Заявила: "Если у нас с тобой такие кардинально разные взгляды на жизнь, тогда нам не стоит жениться!". Мне припомнили все не значимые, глупые обиды, недостойное поведение и т. д. Финальным аргументом в ссоре было: "Истеричка!"
— Извини, но я тебе честно сказала, что я — не сахар. Ты заверял, что тебе все равно. Теперь имеешь! — выпалила я, а услышала:
— Ты еще скажи, что ты мне одолжение сделала, согласившись спать со мной и быть со мной!
Масло, капнувшее в огонь гнева, зашипело. Хотя нет. Кажется, это я не сдержалась и зашипела на парня. Сплюнула под ноги — яд скопился, надо избавиться. Лиза незаметно притушила вспыхнувшую пламенем слюну. Но Вова ничего не заметил. Он смотрел на меня. А я развернулась к нему спиной и ушла.
Потратила два часа, летая над городом на метле — приводила мысли в порядок. После разговора с женихом меня просто колотило от злости, и я боялась идти домой: вдруг я там кого-нибудь ненароком прокляну.
Ближе к полуночи в стекло моего окна вмазалась здоровенная птичка. Не то, чтобы птичка… В общем, летучая мышь. А точнее, Куран. Он чуть не разбил стекло своей башкой, пытаясь влезть на подоконник. Спиртным от него разило, как от бочки. Наверное, столько, обычно не склонному к алкоголизму, вампиру пришлось осилить.
— Где он? Я буду рыть и крыть! — пафосно выдал Даниэль, заглядывая под кровать.
— Рвать и метать! — сквозь смех поправил его, оставшийся на улице, такой же не трезвый, демон.
Я выглянула. Убедилась: под моими окнами, на асфальте сидел Марк. Прямо на дороге, в позе лотоса.
— Славненько вы, мальчики, погуляли! — вздохнула я и, пользуясь знанием истинных имен, призвала Лизу. Она материализовалась в моей комнате, прикрытая лишь полотенцем.
— Что случилось? — воскликнула девушка, кутаясь в свое скудное одеяние.
— Принимай, — ткнула пальцем в сторону окна я.
Лизка тоже поинтересовалась пейзажем по ту сторону. Выругалась. Исчезла, и оказалась на улице. Выписала любимому пару молний. Прямо в зад. А он сфокусировал на ней разбегающиеся глаза, выдал: "О! Полотенечко!" — и дернул за край. Спустя секунду Лиза стояла посреди перекрестка между домами голая-голая, и дико злая. Ее истинный облик даже проступил сквозь человеческую личину.
Марка телепортировали восвояси за ухо.
Я же осталась один на один с Кураном, который усиленно искал в шкафу, под кроватью, и даже в ящичках тумбочки Вову (по частям хотел собрать, как пазл, что ли?).
— Так, давай-ка, отдохнем! — предложила я, намереваясь уложить вампира спать, а он был очень даже не против. Хлопнулся на мою кровать, и пока я расстегивала пуговицы его рубашки, развязывал пояс на моем халате. Отбилась. Ушла на кухню. Представив, каково будет парню проснуться завтра утром, сразу запаслась рассолом и кастрюлькой с холодной водой, вафельным полотенцем для компресса. С этим добром в руках в коридоре меня застала мама. Оглядела с ног до головы и спросила:
— Тебе плохо?
Я тоже посмотрела на собранное, и честно призналась:
— Нет! Маску хочу сделать. Холод, вода и соль хорошо влияют на кожу.
— Маска из рассола?
— Ага. Буду делать смесь, — соврала я.
Мама скривилась. А я подумала, что лучше бы призналась, мол, действительно плохо себя чувствую. Надо утром физиономию протереть соком от помидоров и огурцов, чтоб лишних вопросов не было.