— Я поняла. Не нужно ничего врать. — Прервала его я. — У тебя очень хорошая защитница. Она не даст тебя в обиду. Пожалуй, это все. Не буду вам мешать. Приятно отдохнуть!
И он отпустил меня. Постоял несколько секунд, глядя мне в след, и вернулся к девушке, взял ее за руку, увел в противоположную, от выбранной мной, сторону. Теперь наши дороги раздваивались, и каждый выбирал свое направление.
Мне было обидно. Щека болела и жгла. Но неприятное чувство, возникшее после этого события, скорее вызвано эгоизмом. Здоровый, человеческий эгоизм разграничивающий все на: "мое", "чужое" и "то, что могло бы быть моим". Я не стыдилась его. Яга ведь предупреждала — нам с Вовой не суждено быть вместе. Наша свадьба и отношения — зря потраченное время. Особенно для него. Он мог бы найти себе кого-то стоящего, или встречаться с той защитницей. Но зачем-то ухватился за меня. Мне стоило бы отказать ему еще там, в баре, на дне рождении Риммы. Однако я преследовала собственную цель — забыть Даниэля, того, кого безумно люблю. Вот и использовала хорошего, доброго парня Вову.
Обозвав себя двуличной, я немного погрустить у водоема дяди Зеленого (местного водяного). Упрекнула собственные Я (сколько бы их там ни было), выразив им свое ФИ! Ведь могли бы и предотвратить.
Послушала новую песню хора жаб. О любви, и о том, что нельзя терять надежду. Слова незатейливых куплетов, исполненные самим водяным, заставили всерьез задуматься. В итоге, я пришла к выводу: что ни делается, все к лучшему! Вова определился. И Куран совершенно прав — мне пора уже поставить точку, сделать из равнобедренного треугольника скромный любовный угол.
Не теряя времени, отважилась на опрометчивый поступок — хотела сделать вампиру приятный сюрприз и телепортировалась прямо в его спальню (причем получилось с первой попытки!)…
Сюрприз очень даже удался. Куран удивился. И Элен тоже. Она как раз пребывала в его постели. В природном наряде. Точнее в обнаженном виде. Француженка прижалась к моему вампиру всем телом под одеялом — демонстрируя, что он принадлежит теперь ей, что она вытеснила меня из его мыслей.
Даниэля назвать одетым нельзя было, как и протестующим против прикосновений голой девицы. Из чего я сделала определенные умозаключения. К примеру, наверное, уже скользнувшую в вашей голове присказку: "За двумя зайцами погонишься… Оба залюбят до смерти!"
— Дина? — озадачено произнес Даниэль, и тут мой вышеупомянутый эгоизм разыгрался не на шутку. Сначала хотелось сыграть в Ведьму и Дездемона, подержаться за горло вампира, погрозить ему осиновым колом… на батарейках, и всадить… далеко не в сердце. А пониже и сзади! Но потом злость утихла и на ее смену пришло горе. Невыразимое, безжалостное. Стало обидно за себя несчастную. Никому я не нужна. Никто меня не любит!
— Скотина, — фыркнула я, больно прикусив губу.
И в момент, когда нашу скромную компанию надумал разбавить своим появлением ревнивый, но верный своему слову, Кай, я растворилась в воздухе…
"Ты должна сделать выбор!" — я слышала эту фразу столько раз, что теперь от нее просто тошнило. И это мне говорили те, кто с легкостью нашли замену. Ненавижу!
Я чувствовала себя разбитой и униженной. Еле переставляла ноги. Зато двигаться мне помогала здоровенная бутылка водки, которой я размахивала, маршируя по ухабистой дороге между частными домиками. Бубня себе под нос прописные истины из настольной книги феминистки-мужененавистницы, свернула к синим воротам и толкнула их ногой. На меня, со спиртным в руках, обратили внимание все клиенты Яги. Обратили и замерли: мужчины проглатывали слюни, а бабы тихо материли за искушение в чистом виде. Мне было — ПО ФИГУ!
В полной тишине я поднялась по ступенькам, и грюкнула кулаком, а потом и ногой, в дверь три раза.
— Яга открывай! Ведмед… Ведьма пришла! Литр водки принесла! — проорала я, добив обычных смертных.
— Проходите, млейшая, — открыл мне двери черт, прикинувшись помощником экстрасенса. Высунулся приличной частью очеловеченного торса во двор и провозгласил, мол, прием окончен. Впихнул меня в дом и пробурчал: — И не зачем так орать!
— Не бухти. Давай выпьем! — отмахнулась я.
Он выдернул у меня из рук бутылку, оценил, причмокнул губищами и… хлопнул ее об пол. У меня предательски опустилась челюсть.
— Хорошая, но у Яги самогон круче! Идем-ка! — потащил меня в кухню он, где нас уже ждала старуха, накрывающая на стол.
Так я исчезла для мира на… Ай, даже не знаю на сколько! Меня усиленно пытались разыскать друзья. Заглядывали демоны. Мы их спаивали и отправляли восвояси. Вова названивал на мобильный раз двести. Я не брала трубку, так как не могла вспомнить какую кнопку нажать. "Абонент в зоне не досягаемости! Так как временно пьян… Или не временно!" — заявила я, когда Яга все-таки подняла трубку и сунула мне в руку. Надеюсь, я говорила это Вове, а не папе!
Куран рыскал вокруг дома, но войти не мог. Пытался поговорить с Ягой. Она сказала:
— Нет ее здесь, милок!
И мы с рогатым подтвердили ее слова, проорав из кухни: "Шукай Шарик! Вохай Шарик!". Расхохотались, цокнулись рюмками и выпали из сознания на двое суток.
Потом было похмелье. Жуткое. Мерзкое. Опустошенное. Я лежала на столе бабы Яги в ее приемной и наблюдала за танцем зеленых маленьких чертиков. Они исполнили почти все партии из балета "Лебединое озеро".
"Белочки не хватает!" — с сожалением решила я, размышляя на тему алкогольного отравления.
— А вот и я! — весело провозгласила недостача.
Я подняла глаза. Икнула от неожиданности. Передо мной стояла здоровенная белка и, фривольно виляла пушистым хвостом.
— А ну брысь отседава! — распихала по сторонам зеленых чертей вестница белой горячки. — Не ожидала?
Я потянулась, чтобы перекреститься.
— Хватит пугать ее! Она итак остатки разума потеряла! — швырнула Яга в белочку тряпкой и, сбросив мои ноги со стола, водрузила на край горячий бульон. Белка бросилась к тарелке, потянув носом аромат блюда. Через секунду вместо грызуна, приготовленный для меня обед (или ужин) уплетал бес, удачно игнорируя попытки бабули отлупить его клюкой.
— Слушай, Яга, — села на стул я. — А может, давай я подменю тебя?
Ее маленькие белые глаза расширились до размера пяти копеек.
— Ой, — всплеснула руками она. — Ты еще скажи, что в монастырь подашься! Не-е-е.
— Но ты же тогда бросишь все опостылевшее! — зачерпнула из другой, принесенной ведьмой тарелки я. — Кстати, супчик отменный!
— Рада, что тебе понравился! Бульон на костях одного моего клиента…
Я подавилась и отложила ложку.
— Да не из его костей, а из куриных ног, которые он принес, — исправилась бабка, чтобы я снова приступила к еде, но чуть тише добавила: — Хотя мужик такой крупный… Из него холодное получилось бы, зашибенное!
Мой злобный взгляд ее только рассмешил.
Пока мы с Фокой уплетали стряпню, Яга села в свое любимое кресло, и поделилась последними новостями, которые мы благополучно прозевали, борясь с зеленым змеем.
— До твоего появления здесь, приезжали наши папашки. Жен с детьми забирали. Я думала, скучать буду. По Максимке. Но потом ты приперлась… Тоску, как рукой сняло! — говорила она.
Фока подмигнул мне и пнул локтем — вроде как, похвалил.
— Кстати, все спросить некогда было! — вспомнила кое-что я. — На Римме лежало какое-то проклятье. Мы не знали чем его снять и как. Потом Димка влез в гонку за артефактом Савелия. Победил и вроде бы, загадал желание, чтобы ее роды прошли удачно. Но я видела, как ты…
— Изгоняла нечисть? — уточнила Яга. — Считай артефакт сделал свое. Девчонка то жива! А мальчишка ее итак родился бы. Здоровенький и хорошенький. Правда, те беды, которые в них заложены были, в итоге проявились бы чуть позже: они бы часто болели, страдали от случайных несчастий. Я просто чуток почистила их судьбы. Вот с другой твоей сестрой все хуже. Уж не знаю, чем она провинилась перед боженькой, но столько в ней дряни скопилось. Подозреваю, это из-за того, что она до сих пор не смогла найти прощения. Отца не простила за его алкоголизм и вечные скандалы в семье. И Ирку за то, что оставила их одних. Вот эти обиды и грызли ее. Видела, как в малого вцепились? Да-да, все наши эмоции, особенно плохие приобретают форму. Скажем, если ты счастлива, то от тебя исходит свет. Он превращается в зонтик или покрывало, которое укутывает тебя и не позволяет горестям приставать к тебе. Но только в тебе поселится горе, как оно размножается, растет и вскоре начинает вредить тебе, окружающим, близким. Притягивает, магнитом другие несчастья.