- Да, но он же не из знати, - торжественно провозгласил Дональд. Крестьяне, папуля, не в счет. И вообще, Бисли не эмигрировали; они здесь испокон веков были - как скалы, как луна над горами... В них есть что-то сверхъестественное. Честное слово! Загадочная семейка.
- Их происхождение действительно покрыто тайной, - согласился доктор. - Сейчас-то налицо кровосмешение, а каковы были корни - бог весть!
- Может, они марсиане? Или потомки одного из десяти потерянных племен израилевых? - сыпал версиями Дональд. - А, вот, придумал! Бисли единственные, кому удалось спастись из затонувшей Атлантиды, и теперь они обязаны передать человечеству тайное знание древнейшей цивилизации, чтобы...
- Прекрати! - воскликнула Элли. - Ты же знаешь, что Бисли постоянно крутятся в доме. Хочешь напугать меня до смерти?
- Не обращай на него внимания. - Доктор окинул своего расшалившегося отпрыска укоризненным взглядом. - Бисли просто... А знаешь, Элли, я только сейчас понял - никто из этой семьи ни разу не был замешан в каком-нибудь скандале. Удивительно!
- Чего нельзя сказать ни об одном из Шести Великих родов, - добавил Дональд.
- В семье не без урода. - Доктор пожал плечами. - Это, кстати, относится и к семье твоей матери.
- Подумаешь. По крайней мере, никто из моих предков не был связан с Джоном Уилксом Бутом.
-Что-о? - изумилась Элли. - С тем самым? Убийцей Линкольна?
- Об этом тебе Тед не рассказал? - Дональд ухмыльнулся. - Это же самая пикантная из местных исторических сплетен. И самая беспочвенная. Ходили, понимаешь ли, слухи, будто кто-то из Великой Шестерки участвовал в заговоре. Бут, как известно, был не единственным заговорщиком. Уже после того как его самого убили, несколько человек отправились на виселицу.
- В том числе и та несчастная... - печально добавил доктор. - А ее вину так и не доказали... Дональд, ты что-то сегодня в скверном настроении. Давай лучше сменим тему.
- Рано, папуля! - Дональд подмигнул Элли. - Самое время, радость моя. Расскажи-ка моему родителю обо всем, что с тобой произошло.
Утром, когда Дональд предложил посоветоваться с его отцом, Элли эта идея не слишком вдохновила, но сейчас она не колебалась ни секунды.
Доктор, как в душе и надеялась Элли, оказался великолепным слушателем, внимательным и серьезным. Ни намека на насмешку или недоверие не возникло на его лице, пока девушка рассказывала о событиях двух последних ночей.
- Оставайся на ночь у нас, - сказал он, как только Элли умолкла. Дональд отвезет тебя, соберешь вещи и вместе вернетесь.
Его предложение ошарашило Элли. Она рассчитывала на понимание и совет, но чтобы такая тревога!
- Но, сэр! Я вовсе не боюсь! Неужели вы думаете...
Продолжение застряло в горле, но доктор понял ее без слов.
- Нет-нет, разумеется, я не верю, что это привидения. Потому и беспокоюсь.
- Тогда зачем? Зачем кому-то понадобилось меня пугать?
- Не знаю. Знал бы - не так волновался.
- Да ладно тебе, папуля, - небрежно махнул рукой Дональд, - не преувеличивай. Что такого может с Элли случиться? В дом никто не заберется, там же полно собак. И вообще, откуда такая категоричность?
Расправившись с запеканкой, перешли к кофе. Доктор запустил пальцы в седую шевелюру и взлохматил волосы так, что они стали дыбом.
- Тоже мне демагог нашелся. Прекрати свои штучки, бесстыжее дитя! Я в жизни не говорил...
- Не бесстыжее, а "неблагодарное дитя", - вставил Дональд. Ореховые глаза сверкнули почти изумрудным светом. - Цитаты любят точность, папуля. Итак, предположим... чтобы хоть было о чем поспорить... Предположим, что мы имеем дело с загробным миром.
- Что за идиотская...
- Я говорю - предположим! В этом случае никакой опасности для Элли нет; ни одному из местных привидений нет резона ее пугать. Она же не здешняя, верно? Вывод: если привидения настоящие, то Элли в безопасности. Если привидения фальшивые, она опять же в безопасности, поскольку никто не может проникнуть в дом.
Доктор затряс головой, но его опередила Элли:
- Минуточку. Я полностью согласна с твоими выводами, Дональд, но ты уходишь от темы. Мне не страшно, но ужасно любопытно узнать, что за всем этим стоит. Тот, первый... м-м... призрак... Ну тот, что был как две капли воды похож на тебя...
Элли замолчала в нерешительности. Последняя фраза, хоть она этого и не хотела, прозвучала как обвинение. Едва познакомившись с необычным садовником, Элли присвоила ему первый номер в своем мысленном списке возможных фокусников, но обвинять Дональда в присутствии отца не собиралась.
Как бы там ни было, но доктор уловил ее мысль с лету. Вскинулся в кресле и изумленно уставился на сына:
- Дональд! Ты же не...
- Нет-нет, папуля. - Дональд уверенно встретил его взгляд.
- Извини. - Доктор облегченно вздохнул. - Я тебе верю.
- Я не то хотела сказать! - воскликнула Элли. - Просто... может, Дональд очень похож на кого-нибудь из своих предков? Видите ли, сэр, сходство было потрясающим. Черты лица - один к одному, вплоть до шрама на подбородке.
- Это не шрам, это родимое пятно, - пробормотал доктор. - Не слишком уродливое, так что мы решили его не трогать.
- И все-таки... - настаивала Элли. - Не осталось ли у вас каких-нибудь фамильных портретов? Может, лет сто назад здесь жил какой-нибудь сквайр Моррисон, точная копия вашего сына?
- Такое случается, - с серьезной миной заявил Дональд. - Гены, чтоб вы знали, - страшная вещь! Папуля, помнишь, у дядюшки Рудольфа тоже было...
- С портретами сложно, - сказал доктор. - Моррисоны принадлежали к кальвинистской церкви и свято блюли обычаи. Отвергали прижизненные изображения и даже портреты на могильных плитах не одобряли. Но одну небольшую скульптуру мне хотелось бы тебе показать, Элли.
Дональд дернулся было недовольно, но, встретившись взглядом с отцом, кивнул. И даже улыбнулся.
- Действуй, папуля. А я пока организую коньяк, идет?
Казалось бы, вполне невинный предлог, чтобы не идти вместе с ними, но Элли сразу поняла, кого сейчас увидит. И потому не удивилась, когда доктор провел ее в симпатичную маленькую гостиную, где она еще не была, и остановился у резной этажерки.
Скульптурная женская головка на высоком пьедестале, задрапированном сочного цвета атласом, дышала тихим покоем и очарованием. Элли не узнала материал, из которого была сделана скульптура. Более мягкого оттенка, чем бронза, бледно-золотистая поверхность придавала смеющемуся женскому лицу теплоту и нежность и как нельзя лучше повторяла естественный цвет волос, стянутых в тугой пучок над изящной, длинной шеей. Женщину нельзя было назвать красивой, но скульптор уловил живость и искренность характера, доверчивый и чуть смешливый взгляд...