– Превосходно. – Доктор с блаженным вздохом упал в кресло.
Пока Элли, не обращая внимания на отнекивания доктора, стаскивала с него туфли, на пороге гостиной появился Дональд. Протянул отцу запотевший бокал, окинул оценивающим взглядом.
– Ну и вид у тебя, папуля. Краше в гроб кладут. Сколько раз я говорил...
– Со мной все в порядке. Устал немного, и только.
– Сейчас вернусь. – Дональд выскочил из комнаты.
Элли прошла вслед за ним на кухню.
– Вот, отнеси ему и заставь хоть что-нибудь взять в рот, – приказал Дональд, вручив Элли поднос с сыром, крекерами и прочими закусками.
– Он слишком много работает, – вздохнула Элли. – Неужели нельзя уговорить его взять помощника?
– Черт возьми! В том-то и дело! Я один виноват. Не хочет он брать помощника, меня ждет. А я со своей дурацкой болезнью...
– Ты же не предполагал...
– Я не имел права рисковать. Герой нашелся! Святой Дональд, спаситель немощных. А расплачиваться теперь приходится папуле. Сама понимаешь, сил у него не прибавляется.
– По мне, так ты и сейчас героя изображаешь. Чего зря бить себя в грудь и казниться? Думаешь, отцу от этого легче?
Дональд раздраженно сдвинул брови, сверкнул взглядом исподлобья – и вдруг улыбнулся.
– Вот вам и нежное женское сердце... – пожаловался он. – Ладно, тащи снедь. Я мигом. Только захвачу чего-нибудь хлебнуть.
– Вам тут, я смотрю, скучать не приходилось, – покачал головой доктор, когда его посвятили во все детали. – А впереди у нас еще бурный вечер. Среди ваших гостей есть несколько весьма неприятных личностей, между прочим.
«У нас». Элли было приятно услышать эти слова. Даже настроение поднялось, словно за спиной выстроилась целая армия союзников.
– Вы имеете в виду мистера Макграта? – спросила она. – Крику, конечно, не оберешься. Но на большее его не хватит.
– Макграта – в первую очередь. Но есть еще мисс Мэри. Эта особа тоже, если ее задеть, может доставить массу хлопот. Как, впрочем, и Марджори... Приготовься к самому худшему, детка. Я бы сказал, из всей компании один лишь сенатор Грант способен вести себя относительно прилично.
– Интересно, интересно... – задумчиво пробормотала Элли. – А ведь семья мистера Гранта – единственная, чьи представители пока еще не объявлялись... в виде привидений.
– "Чьи представители... в виде привидений..." – передразнил ее Дональд. – Это что, стиль вашингтонских юристов?
Доктор досадливо отмахнулся.
– Верно замечено, детка. А мне еще кое-что на ум пришло. Можно взглянуть на ваше «резюме»?
– Пойдем на кухню. – Дональд встал. – Кстати, и ужин почти готов. Пока я буду жарить стейки, вы и посовещаетесь.
– Рукопись мне тоже хотелось бы увидеть, – добавил доктор.
Элли отправилась в библиотеку за рукописью и книгой. А на обратном пути обнаружила, что остальные обитатели дома не остались равнодушны к заманчивым ароматам. У порога кухни разлилось пушистое разноцветное море.
– Мы забыли их накормить! – воскликнула она, распахнув дверь. Живая волна немедленно хлынула в кухню, едва не сбив ее с ног.
– Точно. – Дональд выглянул в окно. – А пора бы. Еще чуть-чуть – и начнется потоп. Дайте мне десять минут.
Он оставил шкворчащие на гриле стейки и занялся котами. Доктор о чем-то говорил, Элли машинально отвечала, краешком глаза следя за высокой фигурой, уверенно и быстро двигавшейся по кухне. Дональд расставил миски, наполнил кормом, исчез за дверью, снова появился... Элли удивлялась себе. Присутствие Дональда она буквально ощущала кожей. В открытую заднюю дверь дохнуло жарким, липким воздухом; бросив взгляд в проем, Элли заметила, как раскачиваются макушки деревьев. Гроза приближалась. Горизонт расцвел зловеще-яркими мазками. Кровавые, густо-фиолетовые, чернильные облака изредка освещались зигзагом молнии. Где-то вдалеке погромыхивало.
Вместе с душным потоком на кухню ворвался и Уильям. Несчастный гигант с жалобным воем кинулся ей в ноги. Элли и не предполагала, что сенбернар до сих пор был во дворе, под открытым небом, где то и дело сверкали эти ужасные молнии... Неудивительно, что он превратился в дрожащий комок страха! Понадобилось немало нежных слов, ласк и утешений, чтобы хоть немного успокоить пса, после чего Уильям растянулся под столом, пристроив лохматую голову на коленях у Элли.
Доктор быстро пробежал глазами «резюме», изучил страницу рукописи и снова повернулся к Элли.
– Я не большой знаток латыни, – признался он. – Единственный вывод, который напрашивается сам собой, – это действительно «Отче наш». А что тут, внизу, за знаки?
– Мы не сумели их расшифровать, уж слишком выцвели. Похоже, написано другими чернилами.
– Странно. Весь текст написан тушью, а в конце... – бормотал доктор. – Знаешь, детка, что мне это напоминает? Я имею в виду не рукопись, а использование разных чернил? Древние египетские манускрипты из исторических музеев. Основной текст на них написан черным, и эти чернила за прошедшие тысячелетия отлично сохранились. Однако отдельные слова в начале каждого абзаца написаны красными чернилами, по-видимому, чтобы бросались в глаза. И вот эти красные чернила зачастую сильно выцветали, совсем как в нашем случае.
Дональд, шагнувший было в очередной раз к двери с двумя полными мисками, вдруг застыл на месте, опустил миски на стойку бара и склонился над рукописью.
– Что? Есть идея? – встрепенулся доктор.
– Да так... вдруг пришло в голову... – протянул Дональд. – Невероятно... Слова, конечно, сильно выцвели, но видите, как они расположены? Похоже на... подписи. Как если бы несколько человек расписались под каким-нибудь договором.
Доктор приподнял страницу, поднес поближе к свету, повертел так и эдак... И удрученно покачал головой.
– Вполне возможно. Будь они хоть чуть-чуть поразборчивее... Есть ведь какие-то способы проявлять старые надписи. С помощью, скажем, ультрафиолетовых лучей... Или разных химикатов?
– Отличная мысль, – загорелась Элли. – Уточним в университете.
– У Кейт случайно нет латинского словаря? – спросил Дональд.
– Думаю, есть. У нее все есть. Но зачем тебе словарь? Сам текст мы и так перевели, а остальное просто не видно.
– М-м...
Больше Дональд ничего не успел произнести. Жалобный вой со двора напомнил ему об обязанностях официанта. Он подхватил миски и выскочил за дверь.
– Вряд ли нам удастся узнать из этой рукописи еще что-нибудь. – Доктор отложил страницу в сторону. – Займемся вашим отчетом. Он натолкнул меня на кое-какие мысли.
– А именно? – с надеждой поинтересовалась Элли.
Доктор улыбнулся.
– Боюсь тебя разочаровать, детка. Ничего особенного в голову пока не пришло. Итак, первое... Ты была права. Тебе явились пять призраков – члены шести старинных семейств нашего края. Почему только пять? Почему не шесть?
– Это пока... – вздохнула девушка. – Мне даже подумать страшно, но ведь парад может продолжиться?
– Ничем не могу тебя утешить, Элли... Я пришел к такому же выводу. Но что из этого следует? Кто-то поставил спектакль, рассчитанный на ныне живущих потомков отцов-основателей нашего городка, верно? До сих пор эти сценки – если не считать случая с Тедом – особого вреда не нанесли. Ну разве что потрепали нервы тебе, детка. Никто из членов наших шести семейств не пострадал...
– А вот с этим я не согласен, папуля! – Дональд вернулся на кухню за последними двумя мисками. – Представь, что сплетни разошлись по всему округу, попали в газеты, а то и в телевизионные «Новости», – что тогда? Разве представители Великой Шестерки не понесут урон... в виде подмоченной репутации? – Страшно довольный своей шпилькой, он подмигнул Элли.
Чтобы не остаться в долгу, та высунула язык. На этот обмен любезностями доктор внимания не обратил.
– Вряд ли, вряд ли... – задумчиво отозвался он. – Сейчас никому нет дела до чьих-то грехов столетней давности.
– А мисс Мэри? – не унимался Дональд. – Она ж слегка сдвинута на почве своей семейки. И нападки на честное имя дедули Локвуда воспримет как угрозу ее собственной безупречной репутации. Не забудь и о популярности Мардж. Имидж святой приносит колоссальный доход. Ей тоже никак нельзя лишиться нимба, иначе все эти придурки, которые раскрыв рот внимают ее проповедям, начнут сомневаться в чистой и непорочной душе Марджори Мелоди!