– Бог мой! Где ты его достала, Кейт?!
– Я тут ни при чем. Это все мой старый добрый приятель из одной винной лавочки... не скажу какой. Нравится?
Самое время блеснуть, решил Генри. До сих пор он по большей части молчал, не рискуя вступать в дружескую и временами уж слишком фривольную болтовню остальных.
– Само совершенство! – воскликнул он, не дожидаясь ответа Гранта. – Благородный букет... изысканный вкус... отменная выдержка... м-м...
На губах Кейт заиграла ангельская улыбка.
– Счастлива доставить вам удовольствие, дорогой. Я и не знала, Генри, что вы знаток вин. Прошу, еще бокал...
– Благодарю. Оно напомнило мне «Шато-Марго»... – Генри с наслаждением прикрыл глаза, – которое я однажды отведал в ресторанчике на окраине Парижа. Крошечном ресторанчике, таком уютном, домашнем... Его нет ни в одном путеводителе. А-а, да в этих путеводителях вообще не найдешь приличных заведений.
– Что вы говорите?! Правда? – заинтересовался Тед.
– О да! И правильно, доложу я вам. Иначе бы туда хлынули толпы всяких невеж. Но я-то зна-аю такие укромные уголки! Это вино...
Генри, перечитавший массу специальных книг, и впрямь знал о винах почти все. Он продолжал в том же духе, пока не заметил, что сидящая напротив него Элли корчит одну гримасу за другой.
– Что-то случилось, дорогая? – озадаченно спросил он.
– M-м... Нет... С чего ты взял?
– У тебя лицо перекосилось, – объяснил простодушный Генри. – Так о чем это я?..
– О винах. Но, дорогой, – быстро добавила Элли, – по-моему, ты уже полностью исчерпал тему. Не поговорить ли нам о чем-нибудь другом?
– Как скажешь, дорогая! – расцвел тот. – Твои предложения?
Тед с интересом подался вперед.
– А вы, часом, не любитель футбола, а, Генри?
– Часом?! – Генри уставился на него с видом мудрого филина. – Шутите, старина? Да я... Вот кстати, как вам эти истории про наших парней? – Он хитро подмигнул. – Ну, вы же понимаете, о чем я... В присутствии дам без подробностей, само собой...
– О да, – кивнул Тед. – Понимаю, понимаю.
Неловкости Генри не испытывал, но как-то смутно ощущал сгустившуюся вокруг него атмосферу общего порицания. И потому был рад поддержке со стороны Гранта.
– Вы, полагаю, болеете за «Редскинз», Генри? – любезно поинтересовался тот. – И сезонный билет имеете?
Тут следует пояснить, что постоянный билет на все матчи футбольного сезона считается у вашингтонских болельщиков высшим классом, этаким символом престижа. За сезонными билетами гоняются, их ревностно оберегают, и добыть такой можно чуть ли не единственным способом – выпросив у влиятельного друга.
Если Генри и заколебался с ответом, то лишь на несколько секунд.
– Уже нет, – небрежно отмахнулся он. – Времени не хватает, и юношеский задор прошел... О нет, хорошую игру да в компании друзей я и сейчас рад посмотреть. Вот только наши что-то поблекли в последнее время...
– Ваша правда, – оживился Грант. – Сам-то я болею за «Балтимор». Вот это команда так команда! Молодые ребята, азартные. А защитник у них какой! Клянусь, это второй Таркентон. Да он еще и переплюнет Таркентона!
– Ну нет... – Генри замотал головой. Странное дело – голова качалась, как бутон на тонкой ножке, и Генри не в силах был остановить это маятниковое движение. – Таркентона никому не переплюнуть. Он величайший защитник всех времен и народов. Все рекорды побил!
– Так уж и все, – вмешалась Кейт.
Она сидела, упираясь локтями в стол – вопреки всем правилам приличия, мелькнула у Генри туманная мысль, – и опустив подбородок на сплетенные пальцы. Глаза ее вдруг округлились до немыслимых размеров; пронзительный синий взгляд гипнотизировал... Генри даже перестал мотать головой. А глаза тетушки Кейт становились все больше... больше... Странные глаза... странное чувство, будто их синие глубины затягивают... затягивают... смыкаются над головой Генри...
– Именно – все! – безапелляционно заявил он. – Таркентон – великий футболист. Величайший!
– Вы действительно так считаете? – ровным, почти безжизненным тоном спросила тетушка Кейт.
Грант хмыкнул.
– Нечестно играешь, Кейт! Бедняге Генри ведь невдомек, что он ступил на запретную территорию. Видите ли, Генри, дело в том, что Кейт обожает...
–О! – опомнился Генри.
Теперь-то он сообразил, почему Элли снова принялась корчить гримасы. Как же он забыл о разговоре в машине! Но Элли тоже хороша. Могла бы и напомнить. Ничего, еще не все потеряно. Оплошность легко исправить. Генри одарил Кейт широкой улыбкой.
– Думаете, поймали меня? Ну нет, ну нет! Генри Уиллоуби не проведешь. Таркентон, конечно, неплох. Но величайший... Лучший защитник «Редскинз»... Да что там, лучший в мире... э-э... Билли Килмер, только он!
Глава 2
Назавтра пришлось встать очень рано, поскольку самолет Кейт из Далласа вылетал в десять утра. Будильник зазвонил в шесть. В первые секунды Генри никак не мог понять, откуда раздается отвратительно монотонный тупой стук, – то ли дождь барабанит по крыше, то ли череп трещит... Неужели он так много вчера выпил? К сожалению, ничем иным не объяснить мерзкое состояние организма и туман в голове.
Хотя нет, это и туманом-то не назовешь. Чертов вечер – после ужина – напрочь стерся из памяти. А воспоминания о событиях за столом размазывались, как каша по тарелке. Вроде бы сначала речь шла о винах – смутные обрывки фраз мелькали на задворках сознания Генри; затем о футболе... Кейт пыталась обвести его вокруг пальца... или же то была еще одна из ее шуточек? У дамы весьма оригинальное чувство юмора... Однако он не попался в расставленные тетушкой сети!
О-о... Какая мука! Его бедная многострадальная голова не выдерживала даже этих минимальных усилий. Придется оставить воспоминания на потом. Генри со стоном выполз из постели, оделся, даже побрился дрожащей рукой. Глядя в зеркало, вспомнил изрытую ямами колею, соединяющую поместье с шоссе, и опять не сдержал стона. Представить страшно, во что превратится машина!
Эти мрачные предчувствия были, разумеется, верны, но попереживать заранее ему не дали. Кейт встретила его в гостиной с распростертыми объятиями – любезность более чем подозрительная, но Генри был не в том состоянии, чтобы замечать такие мелочи. После обмена приветствиями тетушка загрузила его массой всяких заданий и выпроводила из дома. В дорогу она облачилась в джинсы и полувоенного покроя пиджак, туго стянутый поясом на немыслимо тонкой талии. Перед выходом к этому наряду она добавила шляпу – широкополую клеенчатую штуковину ядовито-малинового цвета.
Элли спустилась проводить их в легком расклешенном халатике; золотые кудри невесты были растрепаны, веки припухли. Обняв тетушку на прощание, она хрипло пробормотала:
– Хорошего тебе отдыха, дорогая... Ни о чем не беспокойся.
– И не думала беспокоиться. – Кейт тревожно сдвинула брови. – Я тебя предупредила, что соседский парень приходит ко мне подстригать газоны? Ах, ну да, предупредила... Не забудь, что у Сапфиры воспаление десен, а у Герцога какая-то странная проплешина на спине. Если нужно, покажешь их ветеринару, он уже назначил лечение. Обязательно на ночь всех пересчитывай, ладно? Альберт обожает гоняться за машинами и...
– Все знаю, – прервала ее Элли. – Ты мне уже сто раз говорила. Отдыхай, развлекайся... Генри, что с тобой?
Генри, рассеянно почесывавший живот, зарделся. Жест, разумеется, неприличный, но Элли тоже могла бы быть потактичнее, в конце концов! Зачем, спрашивается, привлекать внимание тетушки к такому безобразию!
– Ничего, – угрюмо бросил он. – До свидания, Элли. Буду звонить как можно чаще. Прошу тебя, проверяй на ночь все двери; ты к этому относишься слишком легкомысленно. Признаться, мне страшновато оставлять тебя одну в доме...