Делать мне больше нечего, как вешать всяких придурков… — подумал я, провожая взглядом удаляющихся стражников с пленником.
Тема получила продолжение вечером, за ужином. Сестра охала и ахала, выспрашивая подробности. Когда он я рассказал, что нападавший пришёл мстить за свою любимую девушку, сестра внезапно замолкла, и до конца ужина о чём-то усиленно думала. Думать она закончила, когда пришло время десерта.
— Отец, его нужно простить! — решительным тоном внезапно сказала сестра, резко поворачиваясь к князю.
— Кх. кого? — поперхнулся от неожиданности тот.
— Этого юношу, который сегодня напал на Эри!
— Это ещё почему? — изумился князь.
— Он же любил! И его поступок был продиктован исключительно благородными чувствами, которые он испытывал!
— Чего? — изумленно спросил князь, отвесив челюсть. Похоже, он никак не был готов к такому повороту разговора.
— Да, его нужно простить! Он ошибся! Ведь его девушку убило чудовище, а он подумал на Эри! Эри мне сам рассказал, что он совсем не виноват! Это все стечение обстоятельств!
— Эри тебе рассказал, что он не виноват? — ещё более изумился князь, вытаращиваясь на меня — не виноват?
Я скромно улыбнулся князю на его изумлённый взгляд, и кокетливо наклонив голову на левое плечо, принялся внимательно изучать содержимое стоящей на столе тарелки с фруктами.
— Да! Он всё рассказал! Он сказал, что он тут не причем, и…
— Ах, он рассказал! — перебил её князь, поднимая брови вверх и кивая головой, — рассказал, значит! Хорошо! Пусть тогда он расскажет, что он думает по поводу твоего протеже! Я тоже послушаю!
— Эри! Скажи! — требовательно обратилась ко мне сестра.
— Что именно ты бы хотела услышать? — отрываясь от созерцания тарелки, вздохнул я.
— Скажи, что я права! И его нужно простить и отпустить!
— Отпустить? С какого это перепугу? Он пытался меня убить! Какое ему прощение?
— Но он, же не виноват! Он просто любил…
— Ага. И руководствуясь этим прекрасным чувством, он решил заняться убийствами! Хорошо, что он решил начать с меня! А если бы ему под руку первой подвернулась ты? Ты об этом подумала?
— Ну… — задумавшись, протянула сестра, — ты как-то всё извращаешь! Что же по твоему получается, что любовь привела его к убийству?
— Если хоть немного подумать, то такой вывод вытекает сам собой! Ты вообще слышала, что я сказал? Он мог напасть на тебя! — ответил я.
— Влюбленный юноша никогда бы не напал на девушку! — с уверенностью в голосе ответила мне сестра, отрицательно взмахнув рукой.
Чего? И эта девушка живёт в средневековье? С такими идеями? — обалдевая, я уставился на Эду, пытаясь понять — шутит она или нет? В ответ я получил совершенно уверенный в своей правоте взгляд сестры. Я перевёл свой взгляд на князя. Тот сидел с выражением крайнего изумления на своём лице и смотрел на свою дочь. Разве что только рот не открыл.
Мда, не просто будет супругу Эды… — подумал я, снова переводя взгляд на сестру.
— Что вы на меня так смотрите? — недоумевая, спросила Эда, видимо уловив, что пауза в разговоре несколько затянулась.
— Гм, сестренка, я совсем не готов вести с тобой диспут по поводу любви! — сказал я, решив не устраивать базар, — скажу только одно. Этот юноша достоин смерти только за то, что нарушил клятву, данную своему господину. Он совершил предательство — поклявшись хранить и служить, на деле же попытался убить и предал. Одного этого уже достаточно, для лишения его жизни. Надеюсь, ты согласна с тем, что клятвопреступление — достаточное основание для наказания?
— Ну… вообщем — то да, — нехотя согласилась со мной сестра, — но…
— А если согласна, то тогда давай не будем отвлекаться от десерта на всякую ерунду! — предложил я, запуская ложечку в вазочку с десертом, и всем своим видом стараясь показать, что нет для меня дела важнее.
Сестра кинула взгляд на князя, видно пытаясь найти у него поддержку.
Тот ответил ей совершенно лишенным сочувствия взглядом.
— Не хочу я десерта! — сказала Эда, решительно отодвигая от себя вазочку, — я пойду отдыхать!
Мы с князем одновременно кивнули головами и молча проводили взглядом явно обиженную девушку. После её ухода мы несколько секунд просто сидели и смотрели на закрывшуюся за ней дверь.
— Мне кажется, — сказал князь, прерывая затянувшееся молчание, — что её нужно замуж! Причём срочно!
— Угу… — глубокомысленно откликнулся я.
Больше мы с ним в этот вечер на эту тему не говорили.
На следующий день, за завтраком, князь сказал сестре, что хочет с ней поговорить, и ждет её в своём кабинете, сразу после завтрака. Меня не приглашали, да я собственно не рвался, предполагая, что ничего весёлого там не будет. Я оказался прав. Из кабинета отца Эда вышла сердитая и надутая. Не пожелав ни с кем разговаривать, она отправилась прямиком к себе. Как оказалось, что после моей свадьбы следующая очередь её. Князь сказал, что хватит ждать набега женихов и теперь он берёт дело в свои руки. Никакие уговоры Эды подождать прихода настоящей любви в расчёт больше приниматься не будут, и князь сам займётся подбором достойного кандидата. Некоторое время Эда ходила злая, потом грустная, потом повеселела и принялась изучать списки возможных кандидатов, которые подсунул ей хитрюга князь.