— Эти девушки! Их оторвали от родных, близких и привезли к тебе, потому что тебе захотелось иметь молоденьких служанок! Это мерзко! — запальчиво произнесла Эда.
— У них нет семьи, — спокойно сказал я, — они сироты. Ты же сама слышала!
— Но ты же отправил их назад! — немного осеклась сестра, — значит, привезут других, и может уже не сирот!
— Ну и что? — спросил я.
— Как что? Их ведь разлучат с их близкими! Как ты не понимаешь? — возмутилась Эда.
— Но послушай, в этом возрасте девушки обычно выходят замуж. Они всё равно через год или два уйдут из семьи. Какая разница? — удивленно пожал я плечами.
— Ну… они же будут жить рядом со своими… — сказала сестра.
— Они и так будут жить рядом, — ответил я, — или ты думаешь, что наш управляющий сумеет за три дня смотаться на другой конец земли и вернуться? Опять же по ближайшим деревням пройдётся… Потом в клетках я служанок держать не собираюсь. Пусть близкие приезжают сюда или они к ним… Я что, разве против? И вообще, я не понимаю, чего ты от меня хочешь?
— Это не хорошо, это по отношению к ним — насилие! — сказала сестра.
— Если тебя это волнует, — сказал я, — тогда посмотри на это с другой стороны. Как ты думаешь, какая судьба ждёт их в деревне? Выйдут замуж, нарожают детей, всю жизнь в поле, да за скотиной ходить… Красоты, здоровья и долголетия от такой жизни не много. Видела, как крестьянки выглядят? Видела? — настойчиво спросил я сестру.
Эда нехотя медленно кивнула.
— Ну, так вот, — продолжил я, — что они там в своей деревне, за всю свою жизнь увидят? Да ничего! Думаю, что никто особо из девушек желает себе судьбу крестьянки. И близкие их, им тоже наверняка не желают. Поэтому, тем, кто попадёт ко мне в служанки можно сказать, повезёт. Жить в замке гораздо безопаснее и сытнее, чем в деревне, не правда ли? Потом тут есть город, в котором водятся не только крестьяне. Если судьба улыбнётся — можно найти в женихи какого-нибудь сына лавочника или торговца и не торчать потом всю жизнь в поле задом кверху.
— И за это своё везенье они должны расплатиться тем, что будут проводить ночи в твоей постели? — глядя мне прямо в глаза, спросила сестра.
Ах, вот что тебя волнует, моралистка! — подумал я, разглядывая Эду. Ну, какое ей дело вообще до крестьянских девок, которых она даже ещё не знает? Чувствую, что взаимопонимания мы не найдем. Ладно, будем шутить…
— Ну, Эда, ты меня ставишь в неловкое положение. У меня скоро свадьба, должен же я где-то потренироваться! Представь, как будет разочарована Фелия, когда узнает что я полный профан! — выдал я подколку сестре.
— Потренироваться! — взвилась Эдария, — вот значит, как это называется! И еще прикрывается и именем невесты! Да как у тебя язык поворачивается такое говорить!
— Нормально поворачивается. Вот, смотри! — я открыл рот и, высунув язык как можно дальше, повертел им.
— Видишь? — спросил я Эду.
— Эри! Не смей паясничать! — сердито закричала на меня сестра, махнув правым кулачком сверху вниз.
— Хорошо, не буду, — вздохнул я, — скажи, чего ты от меня хочешь?
— Поклянись, что ты пальцем не прикоснешься к ним! — грозно потребовала от меня сестра.
— Хорошо, — кивнул я, — поклянусь. Но только при одном условии!
— Каком? — спросила Эда.
— Тогда ты всё объяснишь мне сама!
— Что объяснишь? — не понимая, спросила сестра.
— Что с невестой делать! Ну, вот уложил я её на брачное ложе. Дальше — то что? — я протянул к ней в вопрошающем жесте ладони своих рук.
— Чё делать — то с ней? — не дождавшись ответа, опять спросил я Эду и для выразительности покачал руками вверх-вниз.
— А то ты не знаешь! — огрызнулась покрасневшая сестра.
— Представь себе — нет! Я весь такой целомудренный, что просто дальше некуда! Все с книжками да с книжками… сама знаешь. Вот, хотел узнать подробности, а ты мне запрещаешь… — смеясь про себя, сказал я.
— Иди вон к отцу. Пусть он тебе расскажет! — перевела стрелки красная и сердитая Эда.
— Сестренка, ты когда-нибудь пробовала учиться ездить на лошади вприглядку? — сказал я, обнимая ее рукой за талию и прижимаясь к ней правым боком.
— Невеста… не лошадь! — сказала сестра, с усилием отдирая от себя мою руку.
— Случаи разные бывают… — глубокомысленно изрёк я.
— Ты мне зубы не заговаривай, — сердито сказала Эда.
— Да я и не заговариваю. Просто если я поклянусь… — я сделал паузу и печально посмотрел на сестру, — … то моя семейная жизнь может оказаться не настолько счастливой, как мне хотелось бы…
— И всё из-за твоей клятвы! — я обвиняющее выставил в сторону Эды указательный палец.