Запавшее мне в память имя М. Петровых, которое я отыскивал во всех сборниках переводов, можно сказать, облеклось плотью и кровью, когда я услышал Самуила Галкина. В его словах явственно проступало слово «открытие». Кстати скажу, именно Марии Сергеевне мы обязаны лучшими книгами Самуила Галкина: высоко она его ценила и, не зная языка подлинника, проявила редчайший вкус и чутье. В связи с этим вспоминаю вечер С. Галкина, на котором председательствовал Константин Симонов. Мария Сергеевна на этом вечере не произнесла ни слова. Но когда К. Симонов сказал о ее заслугах в открытии русскому читателю большого поэта С. Галкина, — весь зал встал и бурно аплодировал русскому поэту, который столько сделал во имя Поэзии. Вспоминаю характерную для нее записку во время вечера: если буду выступать, надо сказать о достоинствах ценимого ею переводчика И. Гуревича.
Однажды, перелистывая журнал «Русская литература» (Ленинград), я обнаружил и переписал опубликованное там стихотворение Б. Пастернака, записанное в альбом одному из его чистопольских почитателей. И здесь я услышал отзвук того, о чем рассказывал мне С. Галкин:
Как видим, имя Марии Сергеевны здесь даже зарифмовано. И думаю, не случайно. Ведь она так высоко чтила имя Бориса Пастернака.
…На единственной своей прижизненной книге «Дальнее дерево» Мария Сергеевна написала: «…скромный знак благодарности за двадцать пять лет нашей дружбы. Мария Петровых. 10 января 1969 г.» В «Литературной газете» была напечатана моя статья об этой книге: «Зоркость сердца». Мария Сергеевна прислала мне теплое письмо, написанное характерным для нее сдержанным и благородным стилем… Чем дороже тебе человек, тем труднее говорить о нем, когда его уже нет… Удивительная черта Марии Сергеевны — при ее вошедшей в поговорку скромности — душа, открытая общению с людьми. Степень ее доверия к людям, веры в них была беспредельна. Мне запомнились в стихотворении Веры Звягинцевой, посвященном Марии Петровых, такие строки: «Ты откуда такая, откуда, Что и слава тебе не нужна?!» И там же есть еще одна примечательная строка: «Покажись, безымянное чудо». Вот именно — безымянное…
Но имя-то было. И не одно только имя…
Кстати, существенная деталь: Мария Сергеевна как-то рассказывала мне, что получила письмо от Александра Трифоновича Твардовского, когда он снова вступил в должность редактора «Нового мира», с просьбой прислать в журнал ее стихи. Среди многих имен не забыл все же Александр Трифонович — Марию Петровых. Но свои стихи в «Новый мир» она так и не отправила… Еще один штрих в этом же плане. Михаил Львов готовил очередной выпуск «Дня поэзии». А ведь именно в «Дне поэзии» в 1956 году впервые было опубликовано стихотворение М. Петровых «Назначь мне свиданье на этом свете…», о котором А. Ахматова сказала как о «шедевре лирики». М. Львов читал по телефону Марии Сергеевне строки ее стихотворений, просил, чтобы она дала что-нибудь в очередной выпуск «Дня поэзии», при этом гарантируя безусловную публикацию стихов. Тем не менее Мария Сергеевна отказалась решительно. Случилось так, что я присутствовал при этом разговоре, и об отказе М. Львов говорил мне с большим сожалением.
Три состава отдела поэзии издательства «Советский писатель», возглавляемые последовательно поэтами В. Субботиным, М. Львовым, Е. Исаевым, зная единственную в своем роде, ничем не преодолимую скромность Марии Сергеевны и высоко ценя ее дарование, предлагали неслыханное в издательской практике: приехать к ней на дом и на дому у нее составить книгу. В этом плане я должен был как бы играть роль связующего звена. А Мария Сергеевна все отнекивалась, отговаривалась, искала — и находила — поводы, чтобы отложить встречу с работниками издательства.
Вспоминаю — единственное в своем роде — заседание секции поэтов Московской писательской организации (ныне — Творческое объединение поэтов). Удивительное было заседание: заведующий отделом русской советской поэзии «Советского писателя» Егор Исаев докладывал план отдела поэзии на очередной год. Встаю и говорю: «План хороший. Но есть одно упущение: нет в нем имени Петровых». А книги-то не было: Мария Сергеевна так ее и не составила. Но настолько был высок авторитет поэта, что все единодушно высказались за включение в план издательства практически еще не существовавшей книги. Однако и в этом случае Мария Сергеевна так и не сдала рукопись в издательство.