— А как насчет тебя? Ты тоже намерен упредить нежелательный дипломатический казус?
— Я, скорее всего, обязан, но это зависит от того, сколь желательны будут его последствия. Я тебе симпатизирую и не боюсь говорить об этом открыто, но даже мне приходится делать вид, что я учитываю, как все выглядит в целом, а не только с твоей колокольни. Последствия — это наше все.
Аватар жестом указал на экран.
— О, смотри: мы уже подлетаем.
С экрана смотрел лик планеты Сичульт — толстый туманный полумесяц белых облаков, серо-зеленой земли, исполосованный сверкающими морями, сперва показался в одном углу картинки, а потом заполнил собой весь экран. Они подлетели уже так близко, что Ледедже могла смотреть сквозь тонкие слои атмосферы, без труда различала отдельные области буреобразования, будущие ураганы и штормовые ливни, и видела, как удлиненные мрачные тени от них падают на плоские белые равнины облаков, простиравшиеся уровнем ниже.
— Наконец-то дома, — проговорила Ледедже без особого энтузиазма. Аватар подумал, что весть о появлении другого корабля Культуры с ее образом вызвала у нее куда больший интерес.
Он никогда толком не понимал людей.
— Я его нашел, — сообщил Демейзен, широко улыбаясь.
Ледедже уставилась на него.
— Вепперса?
— Вепперса, — кивнул Демейзен.
— Где? — спросила она.
— Хм, в довольно интересном местечке, — ответил аватар, пристально глядя на нее. — Тебе бы стоило одеться для выхода в свет. Стяни наконец с себя эти громоздкие доспехи.
Она насупилась.
— Я очень люблю эти доспехи. И они совсем не громоздкие.
Демейзен заметил примирительно:
— Там, куда мы отправимся, они тебе ни к чему. И кроме того, это ведь изделие Культуры. Извини.
Кресло Ледедже вежливо подтолкнуло ее встать. Ему на смену явились ванная кабинка и тесная гардеробная.
Йиме Нсоквай стояла на выступе краевой породы иззубренного карстового каньона. Наверху проносились косматые длиннохвостые облака, закрывая то один участок небосвода, то другой, появлялись и пропадали медленно вращавшиеся звезды; в одном месте нагромождение облаков подсвечивалось чем-то вроде огромного поискового прожектора, лучи которого били в небеса из щелеобразного проема окраинного малозначительного туннеля пещерного города Айобе. Было похоже, что пятно загадочного света парит всего в паре километров над пустыней, продолжавшей остывать в ночи. Оно подозрительно напоминало корабль.
— В той башне были люди, — тихо проговорил Химерансе Йиме на ухо. Аватар отслеживал сигналы со всей планеты, пытаясь наладить связь с Я так считаю, это я.
— Были? — Йиме прикрыла глаза и затрясла головой.
По дороге прочь от города они прихватили с собой еще пять машин, прежде чем аватар остался доволен созданной неразберихой и счел, что теперь их следы запутаны достаточно. Химерансе, впрочем, продолжал контролировать автомобили через тот предположительный аналог эффектора, которым корабль сумел оснастить его тело, выглядевшее в точности как человеческое. Повиснув у него на спине, будто заплечный рюкзак, во время перебежек с места на место, Йиме не почувствовала ничего особенного.
Она вспомнила старую башню, озаренную последними лучами предвечернего солнца. Она вынуждена была уцепиться за спину аватара, чтобы не упасть, пока он стремительно, перейдя с обыкновенного бега почти на полет, нес их по винтовой лестнице к удачно тонкой двери в самом низу (Химерансе еще что-то пробормотал на тот счет, что, дескать, дверь очень вовремя оказалась запертой изнутри); потом, уже соскочив на землю, она побежала за ним сама через вымощенный каменными плитами старинный дворик, спустилась еще по какой-то лестнице и наконец выскочила на запруженную людьми улицу у подножия башни. Почти сразу же со свода пещеры ударил луч ослепительного розоватого света и сотряс башню, а в следующее мгновение она обрушилась за их спинами. Ей захотелось пригнуться к земле, накрыть чем-нибудь голову и пуститься бежать, но, конечно, это бы привлекло к ним всеобщее внимание, поэтому они остановились и, как ни в чем ни бывало, глазели на развалины какое-то время, изображая испуганное любопытство обычных зевак.
— Сколько? — нашла в себе силы спросить она.
— Двое, — сказал Химерансе. — Судя по характерной позе, любовники.