— Я, молодая госпожа, — он поклонился.
— Да это же я, Джаскен.
— Я знаю, — сказал он и слегка повернул голову, сделав знак Нольену. — Нольен, оставь это. И ничего больше не волоки. Спасай себя. Беги подальше отсюда.
Нольен положил картины на землю и заколебался.
— Уходи, Нольен, — ровным голосом повторил Джаскен.
— Хорошо, господин, — сказал молодой человек и ушел.
Ледедже проводила его взглядом и повернулась к Джаскену.
— Ты позволил ему меня убить, Хайб, — сказала она.
Джаскен вздохнул.
— Нет. Я пытался его остановить. Но, конечно, ты по-своему права. Я мог бы сделать больше. В конце концов, я мог бы убить его в отместку за то, что он убил тебя. Так что я ничем не лучше его. Ты вольна меня ненавидеть, я и не стану объявлять себя особенно хорошим человеком, о Лед. Но есть такая вещь, как профессиональный долг.
— Я знаю. Я думала, что ты ко мне неравнодушен.
— В первую очередь мои чувства и эмоции были направлены на него, нравится нам обоим это или нет.
— Потому что он тебе хорошо платил, а я с тобой однажды переспала?
— Нет, потому что я посвятил себя службе ему. Я никогда не говорил тебе ничего, что бы противоречило этому заявлению.
— Действительно.
Она улыбнулась ему.
— Я бы заметила. Как вежливо с твоей стороны. С вашей стороны, хоть вы и... основательно подчистили имущество. Все эти словечки о нежности, о том, как много я для тебя значила, о том, что у нас может быть совместная жизнь, когда-нибудь в будущем. Ты хоть отдавал себе отчет в том, что говоришь, анализировал, передавал их для критической оценки адвокату, вмонтированному тебе в подкорку, в поисках логических петель?
— Вроде того, — Джаскен поднял голову, встретился с ней взглядом. — У нас бы не могло быть совместной жизни, Лед. — Он покачал головой. — Не такой, какой бы ты хотела. Мимолетные свидания за его спиной, втайне от всех, пока кто-то из нас не устанет или пока все не выплывет наружу. Ты была его пожизненной собственностью, ты этого разве не понимала? Мы бы не смогли уйти вместе.
Он посмотрел себе под ноги, потом снова поднял глаза на нее.
— Или ты собиралась сказать ему, что влюблена в меня? Я, признаться, всегда считал, что ты меня расцениваешь в первую очередь как любовника по нужде, как способ ему насолить или заручиться моим содействием на случай следующего побега.
— Но эта хитрая задумка не сработала, так ведь, еб твою мать? — спросила она горько. — Ты помог ему меня выследить.
— У меня не было выбора. Тебе не стоило убегать. Коль...
— Ты хоть соображаешь, что несешь? Мое восприятие ситуации в корне отлично от твоего.
— Коль скоро ты уже сбежала, мне пришлось выполнять свой долг.
— Значит, все эти слова ничего не значили, — она начала было плакать, но быстро вытерла слезы, растекшиеся по татуировке и исказившие рисунок, тыльной стороной запястий. — Ты просто дурил мне голову. Ты знаешь, я прилетела не затем, чтобы убить Вепперса, но явилась спросить... — Она остановилась, не докончив фразы. — Для тебя это все пустой звук?
Джаскен вздохнул.
— Конечно, нет. Они значили кое-что. Мне было тебя жалко, хотелось как-то ободрить, проявить нежность. Но я не вкладывал в них того смысла, какой ты прочитала.
— Ну и дура же я!
Она рассмеялась грустным смехом.
— Я и вправду вообразила, что ты в меня влюблен. Какая ж я жалкая идиотка!
Он едва заметно усмехнулся.
— Нет. Я любил тебя всем сердцем. С первого дня.
Она уставилась на него.
Он тоже смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
— Но одной любви не всегда достаточно, Лед. Не всегда. Не в эти дни — так точно, а может, и вообще никогда. В окружении таких людей, как Джойлер Вепперс.
Она опустила глаза на пол флайера, подняла руки и обхватила ими голову. Джаскен наблюдал за ее движениями, время от времени переводя взгляд на часы, прикрепленные к переборке.
— Осталось едва больше четверти часа до второй волны, — сказал он. Его тон стал заинтересованным, даже дружелюбным. — Ты сюда добралась чертовски быстро. Ты сможешь так же быстро улететь?
Она кивнула, снова отерла слезы со щек и провела пальцем под глазами.
— Сделай мне одно одолжение, — сказала она.
— Какое?
— Улетай.
— Что? Я не могу...
— Нет. Сейчас же. Возьми флайер и улетай. Спасай слуг и остальных, сколько сможешь. А его предоставь моим заботам.
Она поглядела ему в глаза. Джаскен ожесточенно жевал челюстями, во взгляде была неуверенность.