Он поднялся на один пролет и услышал, как двери, через которые он вошел в коридор и вернулся, хлопнули. Потом по лестнице начал подниматься кто-то еще. Преследователь быстро перешел на бег.
Блядь, да хер с ним со всем, только бы добраться до Джаскена, до флайера, залезть туда и дать деру. Какой мудоеб осмелился стрелять в него из мудацкого порохового оружия? Не иначе это та самая сумасшедшая сучка, что объявила себя воскресшей Юбрек. Она стреляет так, как он от нее и мог ожидать. Его легкие горели, дыхание сбилось после стремительного бега по ступенькам. Колено серьезно пострадало, но ему не было времени его зализывать. Он распахнул двери коридора, ведущего на первый этаж, добежал до выхода во дворик и замер, как вкопанный. Флайера не было. Дорожка в двадцать с лишним шагов, или сколько их там, от дверей отлично просматривалась из ближайшего большого окна вестибюля, выходившего прямо во дворик, но он, не веря своим глазам, сдвинул ноги с места, подбежал к дверям и вышиб их.
Он выскочил наружу как раз вовремя, чтобы увидеть, как флайер тает в небе. Было очень похоже, что он только что стартовал с одной из крыш главного крыла.
— Джаскен! — отчаянно завопил он так, что чуть не охрип.
Он в панике забегал по дворику. Этого просто не могло произойти. Флайер же не мог просто исчезнуть, бросить его. Невозможно. Флайер должен был быть здесь, чтобы он мог улететь, спастись. Это, наверное, не тот флайер — другой, похожий. Это немыслимо, невозможно, невообразимо. Он полностью зависел от присутствия здесь этого суденышка — значит, оно должно было его дождаться. Не может же быть так, что оно улетело само, решило выкинуть эдакие коленца? Обыкновенный гражданский флайер, не военный, не иномирский, лучший, правда, какой могут нанять деньги, построенный на одном из его собственных заводов, и он никак не мог просто раствориться в воздухе. Он еще раз обвел дворик мечущимся взором, отчаянно надеясь, что на этот раз увидит флайер. Но во дворике не было никого и ничего, кроме кучи полуразодранных картин.
Тем временем в коридоре, которым он только что воспользовался, промелькнула та же тень. Он увидел ее за окном.
Он побежал к ближайшему сводчатому проходу наружу. Пушка, ему нужна пушка: револьвер, пистолет, ружье, проклятое старомодное химическое ружье. Что стряслось с Джаскеном? У него был револьвер. Джаскен всегда носил при себе несколько видов оружия. В том числе и маленький ручной револьвер без вспомогательных экранов, вообще безо всякой электроники — последнее средство. Блядь, а что, если это Джаскен?
Он бежал под аркой в сторону выхода из дома, его топот отдавался под высокими сводами. Он оглянулся — фигура не отставала — и при этом чуть не упал, запнувшись. Нет, это не Джаскен, она слишком тонкая и малорослая. Кроме того, Джаскен не промахнулся бы и однажды, не говоря уже, чтобы дважды. Это точно та сука, что называет себя Юбрек. Наверное, она заморочила Джаскену голову и склонила его на свою сторону; не исключено, однако, что ей помогала та маньячка из Культуры, которая явилась его арестовывать. Они, наверное, и завладели флайером. Проклятая Культура!
Ружье. Где здесь можно найти ружье? Он выбежал на круг плитняка, которым были вымощены подступы к дому. Снаружи все полыхало. Дым закрывал небо, но даже ночью было светло, как в аду. Языки пламени поднимались из сотен мест, огонь охватил уже все деревья и окрестные хозяйственные постройки. Оружие. Ему позарез нужно оружие, ружье: любое, старомодное, даже откровенно древнее, и на стенах дома они висели — просто для украшения, как и все остальные предметы коллекции — мечи, копья, секиры, щиты, но среди этих ружей не было исправных. От них сейчас не было ровным счетом никакой гребаной пользы. Да и кто сейчас пользуется долбаными ружьями, скажите на милость? Лесники? Они ведь тоже перешли на лазеры, как и все, разве нет? Он даже не помнил, где расположены хижины лесников. Разве их не снесли, когда он строил рейсбольные корты?
Он выбился из сил, колени ныли, легкие горели. Может быть, укрыться в лабиринте? Хе, да проще кинуться на преследователя и перерезать ему горло одним из кинжалов. Он с трудом припомнил карту лабиринта и, посмотрев туда, где тому полагалось быть, увидел центральную башню, объятую пламенем. Огромную деревянную конструкцию пожирал огонь, языки пламени развевались, как оранжевые знамена или рекламные баннеры. Он огляделся вокруг, чувствуя, как подступает отчаяние — ни флайера, ни аэролета, ничего; надо было бежать к гаражам, как он с запозданием понял. Может, некоторые машины еще работают. Он полез в карман для часов, но хронометр пропал. Он его где-то выронил.