— Да, я понимаю, — принцесса отвела взгляд. На её лице больше не было привычного выражения беззаботности и юношеского протеста, словно она разом повзрослела за эти несколько недель. Девушка долго молчала, затем перевела взгляд на сына. — Знаю, я вела себя не очень адекватно в последнее время, отец, — наконец, заговорила она. — Но пойми, я была в ужасе, когда открылась эта правда с Ллойдом… Я не хотела жить, не то, что рожать ребёнка от него… — Кристина отвернулась. На её глазах заблестели слёзы. — Наверное, я всё это заслужила… — сдавлено продолжила она. — Я сама во всём виновата, но Гордон… Он не виноват ни в чём… И ты прав — он мой сын. И он достоин того, чтобы его любили… И защищали… Ты можешь поступать, как считаешь нужным, Повелитель, но Гордона… я никому не отдам. Я сама буду защищать его, пока хватит сил…
— Что ж, — Джеймс вздохнул и улыбнулся. — Тогда на этом и остановимся… У меня больше нет вопросов, Кристина, — он наклонился и, поцеловав дочь, ушёл.
***
В этот же день, ближе к вечеру, на вилле появился Ричард. Джеймс почувствовал его поле, едва Повелитель Античерты пересёк границу Миров и ступил на золотистый песок пляжа. Не дожидаясь, пока он зайдёт в дом, Джеймс сам вышел навстречу.
— Я знаю, что Кристина родила мальчика, — едва кивнув Джеймсу в знак приветствия, тут же завёл разговор Ричард. — И по приказу Отца я должен забрать ребёнка и передать его в Вечность. Надеюсь, ты не станешь препятствовать воле Отца, Джеймс?
— Я не получал никакого приказа, — взгляд Повелителя потемнел. — И я всё сказал тебе в прошлый раз, Ричард.
— Ты можешь говорить, что угодно, но не можешь игнорировать приказ Высшего Разума! — тон Наблюдателя стал ледяным. — Ты всего лишь Его представитель здесь, так что не зарывайся, Джеймс. Если не подчинишься — завтра тебя здесь уже не будет, а твои дети отправятся вслед за тобой в Вечность! Надеюсь, это ты понимаешь?..
— Интересно, Ричард, ты угрожаешь от своего имени или от имени Отца? — никто и не заметил, как рядом оказался Ирвин. Он приблизился к Наблюдателю. При этом его зрачки сузились, и в них загорелся мрачный огонь.
— Ирвин! — одёрнул его Джеймс.
— Пусть он ответит! — упрямо прошипел Исполнитель, пронизывая Ричарда задумчивым взглядом.
— Я передаю приказ Отца! — побледнев, повторил тот. — А ты, Ирвин, должен следить за Законом, а не поощрять Джеймса в его безумном желании противостоять своему Создателю!
— Создателю, значит… — протянул Исполнитель, отчего-то задрожав от ярости. — Что ж, ты прав, Ричард… Создателю нельзя противиться… Ты исполнил свою миссию и передал волю Отца. Дальше мы сами разберёмся, понятно?
— У вас есть сутки, чтобы отдать ребёнка Отцу, — помолчав, бросил Повелитель Античерты, и, развернувшись, ушёл.
— Пойдёмте в дом, сир, — как только Ричард исчез, спокойно позвал Ирвин. — Сегодня он уже не вернётся.
— Да, но он вернётся завтра, — с досадой заметил Джеймс, поднимаясь по ступеням виллы вслед за слугой. — Похоже, война начинается, Ирвин.
— Утро вечера мудренее, Повелитель. Отдохните. Завтра решите, как поступить. — Они вошли в гостиную, и Ирвин придвинул кресло Джеймса поближе к кофейному столику. — Сейчас я сварю вам кофе, сир, — пообещал он, скрываясь в дверях кухни. Через пять минут Исполнитель вернулся с чашкой ароматного напитка, который поставил перед Джеймсом на столик.
— Зачем ты в это ввязался? — раздражённо спросил Повелитель, принимаясь за кофе. — Разве ты не понимаешь, что защищая меня, ты тоже идёшь против Отца, Ирвин?.. Против Закона?
— Во Вселенной нет Закона, обязывающего отнимать детей у их матерей, сир.
— Допустим… А если завтра явятся Нерождённые, ты и их призовёшь к гуманности?
— Нет, — Ирвин усмехнулся. — Надеюсь, это сделаете вы, сир, когда пойдёте к ним в гости.
— Боюсь, что я рискую не сдержать слово, данное Ортиоксу, — невесело отозвался Повелитель. — Эта война против Отца мной проиграна изначально.
— Тогда зачем вы её затеяли, сир?
— Я просто устал быть пешкой, Ирвин. Не хочу уходить, как бессловесная тварь… На этот раз я буду сражаться за то, что люблю даже, если это сражение будет последним.
— Вряд ли оно будет последним, сир, — Ирвин задумчиво покачал головой. — Не вы один ведёте эту войну. Каждый в этой Вселенной защищает своё, и есть ещё Ортиокс — не забывайте.
— А я и не забываю, — Джеймс сразу помрачнел. — Жаль только Он никак не забудет обо мне…
На этот раз Ирвин ничего не ответил. Бросив на Повелителя хмурый взгляд, он принялся убирать со стола.
***
Погода портилась. Океан штормило, и в скупых лучах закатного солнца тёмные волны окрашивались в кроваво-алые тона. Джеймс долго стоял на берегу, думая о том, что возможно, пришла пора прощаться. С океаном, с ветром, с этой планетой… И вообще со всем, что уже стало для него таким дорогим. Ему не выиграть эту войну, и ничего не доказать — он это понимал. А покупать себе ещё немного времени ценой жизни ребёнка Джеймс не хотел.
Его внутренняя гордость не позволяла ему смириться с тем, что ему претило. Стоило только сломаться сейчас, завтра придут за Эдвардом или Кристиной… Их не оставят в покое всё равно, Джеймс это понял, когда узнал про Алиссию… Наверное, Ирвин тоже это понимал, поэтому и пытался оградить Повелителя от общения с людьми и от его чувств к Санте… Странно, что Джеймс вообще продержался так долго. Каким-то непостижимым образом Ирвин вытаскивал его из всех бед, при этом ухитряясь оставаться в тени. Только сейчас, пожалуй, Джеймс действительно осознал скольким он обязан своему Исполнителю… Но рассчитывать на помощь Ирвина теперь было нельзя. Это война его не касалась…
Тучи скрыли последний закатный луч прежде, чем солнце утонуло в тёмной пучине волн. Ирвин подошёл к Повелителю и молча встал рядом с ним.
— Уходи! — негромко приказал Джеймс, кивнув слуге в сторону дома. — Тебе нечего здесь делать, Ирвин. Это не твоя война…
— Вы ошибаетесь, сир, — Исполнитель покачал головой и не шевельнулся.
— Ирвин, твоя ненависть к Ричарду вовсе не означает, что…
— Я не уйду, — перебил слуга таким тоном, что Джеймс перестал спорить.
Вспыхнула серебряная зарница и из-за границы Античерты снова появился Ричард.
— Ты не передал ребёнка Отцу, Джеймс, — даже не поздоровавшись, констатировал он. — Но у тебя есть ещё пара минут, чтобы одуматься. Реши, кого тебе нужно защищать: ребёнка Тёмной Стороны или своих детей? Они ведь исчезнут вслед за тобой, подумай.
— Я уже всё тебе сказал, — тон Повелителя стал усталым. — Я не дам убить сына Кристины…
— Что ж, — Ричард вздохнул и пожал плечами. — Дело твоё, Джеймс. Жаль, конечно, что мне приходится это говорить, но думаю, твоя миссия во Вселенной подошла к концу… — он взмахнул рукой, и позади него открылась Реликтовая Черта, обнажив за собой мерцающую мириадами звёзд Сиреневую Бесконечность. — Боюсь, мы больше не увидимся, — добавил он, кивнув в сторону Черты. — Прощай, Повелитель!..
Джеймс почувствовал, как сиреневый свет парализует его тело и затуманивает разум. Он попытался отступить, но вместо этого его ноги сами собой шагнули к Черте. Цепочка медальона сжала горло так, словно кто-то надел на него раскалённый ошейник и потащил вперёд. Однако прежде, чем Джеймс пересёк границу Вечности, Ирвин схватил Повелителя за локоть и, развернув, ударил так, что тот потерял сознание, рухнув, как подкошенный у его ног. Ричард не успел даже среагировать, не успел понять ничего, как рука Исполнителя уже уверенно и жестоко сжимала его горло. Одним неуловимым ударом Ирвин заставил Наблюдателя грохнуться на колени и захрипеть от чудовищной боли, потому что кости сломанных рёбер разорвали плоть и вылезли наружу, словно вывернутые наизнанку. Одной рукой подтащив Ричарда к Реликтовой Черте, Ирвин замер, глядя прямо в Сиреневую Вечность.