Я потихоньку тронулась с места и через пару кварталов свернула во двор, здесь, в тенечке, мы и устроились.
– Ты кому-нибудь еще рассказывал? – робко спросила я.
– Мамке… только она не поняла спьяну, ругаться стала.
– А друзьям?
– Я ж не дурак, понятие имею.
– Если ты прав и они действительно…
– Действительно, – кивнул мальчишка и уставился на меня. – Я видел, как эти двое его вытаскивали, вот что…
– Андрея? – опять перешла я на шепот.
– Конечно.
– Как вытаскивали? Из квартиры? Ведь светло было…
– Это днем, а они его вытащили ночью. – Он подумал немного, я сидела не шевелясь, боялась неловким словом спугнуть мальчишку. – Я ведь их тачку еще днем приметил. Шикарная. И на панели антирадар. Его за сто штук продать можно, раз плюнуть.
– Ты хотел его украсть? – растерялась я и тут же на себя разозлилась.
– Ну и хотел… Мамка, когда в запое, себя не помнит, а мне жрать надо. Ты-то небось каждый день суп трескаешь?
– Ладно, чего ты, – пожала я плечами. – Не злись. Рассказывай дальше.
– Дальше так… Присмотрел я тачку, она в соседнем дворе стояла. Стоит себе и стоит, я подошел и дверь проверил, на всякий случай. Заперто. Я повертелся немного рядышком, потом пацаны меня купаться позвали, и я пошел. Только мы с речки вернулись и сели в картишки перекинуться, смотрю, опять эта тачка. А пацан один, Борька, говорит, к Андрею, наверное, приехали. Андрей крутой, значит, к нему, больше не к кому на такой-то тачке. А я говорю, если к Андрею, чего ж тогда не в нашем дворе ставят? Ну, мы и поспорили, и пошли смотреть. Тачку они за сараями пристроили, смотрю, этот самый Вася из машины выходит, мент то есть, и еще один, и в наш двор, а мы с Борькой за ними, они вошли в первый подъезд, Борька говорит: «Ты проспорил», я ему отдал десятку, и он ушел, а я на скамейке устроился, очень мне интересно было, зачем к Андрею мент приехал. Я посидел, посидел, а они так и не вышли, потом ты приехала, потом меня мамка позвала, и я ушел. Через полчасика сбегал, тачку проверил, но они уже смылись.
Я вздохнула с облегчением.
– Слушай, Денис, Андрея, как мне в милиции сказали, действительно убили примерно в то время, когда этот Вася с дружком находился в его квартире. Но это ведь не значит, что убили они. Должно быть какое-то объяснение, в милиции разберутся…
Мальчишка взглянул на меня с сожалением:
– Не тарахти и слушай дальше. В первом часу ночи я пошел прогуляться… – Он запнулся и пояснил: – Мамкин хахаль явился, мы с ним не ладим, батя в тюрьме, а он к нам таскается, а мамка, когда пьяная… в общем, поскандалили, и я из дома ушел. Пацанов не было, я прогулялся немного и отправился в беседку спать. Смотрю, вплотную к палисаднику стоит та самая тачка. Ну, и подошел… из любопытства, а дверь открыта, я и влез… Надо было хватать антирадар и ноги делать, а я пожадничал: магнитола там крутая, с руками оторвут. В общем, этот Вася меня чуть не застукал. Тихо так подошел, я б ни в жизнь его не засек, хорошо, вовремя голову поднял… Деваться мне некуда, и я спряталcя между сидений, сзади, тачка-то семиместная…
Я вытаращила глаза и, кажется, побледнела, а Денис зябко поежился.
– Сдрейфил я, то есть растерялся, вот и нырнул на рыбку в первую щель. Поначалу Вася ничего не заподозрил, видно, не обратил внимания на магнитолу, проехал немного вперед, прямо к окну спальни Андрея. Окно крайнее, палисадник до него не доходит… Вася этот вышел и к окну, я выскочить хотел, да деру, а они… Окно-то открыто, и… – Денис поежился, вздохнул и спросил глухо: – У тебя пивка нет?
– Что? Нет… Они вытащили труп через окно? – помедлив, спросила я.
– Ага. В одеяло завернутый. И в багажник положили. А багажник там знаешь какой? Просто еще одна дверь открывается… а я совсем рядом…
Я, кажется, не дышала, завороженно глядя в глаза ребенка, пытаясь представить ужас, который он пережил в ту ночь.
– Как же ты?.. – пролепетала я.
– Как же, как же?.. Так же! Лежал и думал: каюк мне. Зароют вместе с Андреем. Тут этот Вася, он сбоку сидел, полез к магнитоле, кассету поставил, а она не пашет… Он, конечно, понял, в чем дело, и материться стал, а другой, хозяин машины, говорит: «Да заглохни ты, не о том думать надо. Нечего было тачку без присмотра оставлять». Я испугался, что они машину проверят, но не стали. Тут мы выехали на объездную, свернули в сторонку и остановились. Они опять заспорили, Вася говорит: «Надо труп на дороге бросить», а другой ему: «Зачем, мол, все равно поймут, что не машиной его… Нечего мудрить, бросить между деревьев да завалить чем-нибудь, чтоб не сразу нашли. А там уж девка ни в жизнь не вспомнит, когда нас в квартире видела, такие, как она, ни в чем не уверены, и с толку ее сбить труда не составит». В общем, они опять багажник открыли, а я чуть не заорал, потому что этот Вася прямо в лицо мне смотрел, хорошо хоть темно было… Они Андрея вытащили и понесли к кустам, а я не помню, как выскочил, и деру.
– Они тебя заметили? – тревожно спросила я. Денис кивнул:
– Да. Только не сразу. Это они из-за магнитолы сообразили, чтоб ей пропасть. Сели в машину и за мной по дороге, только я ведь не дурак, к оврагу кинулся и там залег. А когда светать стало, к гаражам пошел… их тачки нигде не видел. Может, они решили, что им почудилось… и никого на самом деле не было… Как думаешь? – тревожно спросил он.
– Не знаю, Денис, – честно ответила я. – История такая… просто не знаю, что делать. Почему они труп в квартире не оставили, а куда-то его потащили, ведь рисковали же?..
– Так ведь из-за тебя… бестолковая ты все-таки. Ты ж их в квартире-то видела и, конечно бы, ментам рассказала точное время и все такое. А в посадке на объездной его могли и вовсе не найти. Они ж труп спрятали.
– Видно, плохо спрятали, – заметила я. – Нашли ведь.
– Нашли бы они, как же! – разозлился Денис. – Я в ментовку позвонил и сказал, что дядька в кустах валяется, вроде мертвый, вот менты и кинулись землю носом рыть. Мы с пацанами бегали смотреть. Дядька нас погнал, но все равно ясно стало: нашли, чего б им тогда там толпиться…
Он замолчал, глядя в окно, и я молчала, не зная, что сказать.
– Оказались мы с тобой в дерьме, – вдруг заявил Денис. – А ты еще ментам разболтала и про себя, и про меня. Найдет нас теперь Вася в три счета.