— Значит, рассказала?
— Пусть знают, какая ты рыба. А свой шанс… меня остановить — ты уже упустил, Федя.
Раздраженно скривился.
— Сука ты, Киряева.
— Еще какая, — ядовито улыбнулась я. — А будешь плохо себя вести — еще и Фурией стану.
…
Спросите, почему я не хочу доложить начальству? Почему?
Тут два варианта. И оба — не в мою пользу.
Первый — они и так все знают… какой он. И плюют, покрывают. Подумаешь, с девочками развлекается. Все равно мы для них — мясо.
А второй — кто мне поверит? Кому поверят: новичку или тренеру? Чье слово важнее, весомее… тяжелее?
Сама спровоцировала…
Приревновала — и за пушку схватилась… Или еще какой больной бред придумает…
Ленка молчит, испуганно отнекивается. Боится признаться.
Так что, коснись разборок — тут же скроется в кусты.
Я не осуждаю — ее дело.
Ее это просьба… всё забыть.
Не знаю, не знаю… как по мне: сразу бы удавку… таким на шею — и вздернуть, еще до рассвета, чтобы и Солнца взгляд не порочить.
Глава Девятнадцатая
День начался отвратительно.
Отвратительно? Просто УЖАСНО!
В.П. отчитала нас за оценки, пообещав наградить дополнительными часами физики и химии.
На складе протекли трубы, а потому наши костюмы… были "слегка" влажными. Удивительно — датчикам по барабану, а вот нашей коже — кромешный ад. Жуть, как противно.
Но и на этом удача не остановилась — душить, так душить.
Тяжелые тучи упорно стягивались в одну кучу, как бездушные гадюки.
Еще чуть-чуть — и взорвется небо… плачущим рёвом.
ПТБ.
Казалось, кто-то безумный… воздух истыкал прутьями, расписал иголками… вечными, постоянными, ледяными и гадкими; холодными параллелями… разрезал весь мир. Словно в клетку заперли птичек. И не протиснуться, не пролезть — стена… из бестелых, прозрачных лозин. Водная стихия бесстрашна.
Барабанит, язвительно выстукивает каплями по голове… и жадными потоками прозрачной крови… стекает по каске, очкам… "не промокающей" зеленой "коже".
Полный кабздец.
— Федор, и как мы будем в такую погоду воевать?
Скривился, несмело пожал плечами.
— Как и все.
На самой базе… единой отрадой стали небольшое крыльцо хижины, да беседка в центре поляны.
— Сама с картой разберешься? Или что подсказать?
— Разберусь, — гневно выплюнула слова Маранцеву и вырвала бумагу из рук.
— Как хочешь, — едва слышно прошептал. Резкий разворот — и поспешил в дом… чаи гонять.
… и вправду, чего ему напрягаться из-за нас?
— Света, тут такой дождь. Что делать будем? — едва слышно прошептала Лера.
— Так, а какие здесь варианты?
Сражаться.
Надеюсь, скоро стихнет дождь,
да и лес… вроде, густой — может, не всё так и плохо, как кажется на первый взгляд.
— Готовность номер один, девчата, — вдруг вышел на крыльцо Федор (урод, бормочет, сквозь напханный рот — уже что-то жует)
Достал ракетницу… и
Зеленая ракета сорвалась вверх, едко шипя от злости.
Неспешно развернулся. Достал из кармана бублик, закинул себе в рот — и прошелся вдоль крыльца.
Фу, мерзость. До сих пор не выходит из головы картинка вчерашнего.
И как такого подонка еще могут ставить в тренера, инструкторы…. воспитатели??? Как?
Злобно чертыхнувшись себе под нос, тут же выскочила на улицу.
Забралась в беседку, растянула карту на столе — и давай изучать план, как до этого Юрка учил.
Эх, Филатов, Филатов. Если бы только знал, как я по тебе скучаю.
Сукины дети. Просто нервов не хватает.
Нет, не спорю. Девчонки старались изо всех сил…
Но то ли враг был сильнее, то ли, просто, удача… окончательно повернулась к нам задом — буквально за первые два часа в меня четыре раза попали. Из них — уже две "смерти".
…
— Маранцев, дай план.
— Ты же его уже смотрела.
— Дай, мне нужно кое-что уточнить.
— Знаешь же, Капитану только один раз на него можно смотреть.
— Слышишь, с каких пор ты такой правильный стал? — гневно зарычала я. Спешно подошла к столу, и начала перебирать, перекидывать его бумажки в папке.
— Не много ли ты на себя берешь, Киряева? — удивленный, застыл Федор подле меня — но не вмешивается.