Жив ли? Жив. Жив. Знаю, что жив.
— Ах, вот, сука, где ты!!!!!!!!!!! — вдруг зарычал, закричал где-то надо мной. Резкий рывок (схватив за ноги) и потянул на себя.
Завалилась, рухнула на землю — визжу, кричу.
Удар в лицо, тихий стон — и ядовитые карусели…
… ржавая, вонючая юшка… течет по губам, вызывая, вселяя еще больше страха.
— Отпууусти!
— Нет уж. Хватит со мной играть.
— Прошу! — попытка заехать в челюсть,
но очередной удар, удар мне, уже в грудь, солнечное сплетение, лишил возможности сопротивляться.
Скрючилась, сжалась от боли — не могу дышать.
Жадно хриплю, лаю больным кашлем.
И снова пытается содрать с меня брюки, белье.
— Прошу, прошу, Дёма… не надо.
— Я тебе не игрушка… — рычит, кряхтит от злости.
Мамочка…
Отбиваюсь, отдираюсь…
— Прошу…
Вдруг отлетел, отлетел от меня — отодрали за шкирку. Резкий стук, хруст — приземлился в кусты.
Удары, удары…
И тихая брань… шипением из утробы…
Сквозь боль и муть, не могу понять толком, что происходит. Ползу, на четвереньках сунусь на звуки.
Еще, еще мгновения — и жуткая картина… поразила… до холода и дрожи в конечностях.
— Юра! ЮРА! Отпусти его, ты, ты же убьешь! Юра! ЮРОЧКА! — нервно кинулась, дернулась — пытаюсь оттянуть, остановить удары — колотит, не слышит, избивает, выдирает душу.
— Юрочка, миленький, остановись… молю.
— Сука, сдохни! — еще один удар… хруст костей… хрящей и новые потоки крови.
— ЮРКА!
— Филатов, МАТЬ ТВОЮ!
Подскочил вдруг к нам какой-то мужчина. Оттянул, оттянул больного, задурманенного Юрку.
— ПУСТИ, пусти… СУКА! НЕ ЖИТЬ ЕМУ!
— Ты рехнулся?!
— Юра… — только и могу пищать, нервно, испуганно скрутившись в калачик.
— Жмайлов, девушку забери.
— НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! — вдруг дернулся, вырвался…. Кинулся ко мне Филатов… и при всех обнял. Прижал к себе. — Ты, ты как?
— Забери меня отсюда. Юр… Забери.
Реву, реву от шока и боли… Вою.
(Юра)
— Раны обработали. Швы наложили. Укололи успокаивающее, оно ее и в сон утянет. Девушка, подруга ее, Клинко Валерия, осталась с ней на ночь. Пусть один день в госпитале полежит — а там отпустим.
— Спасибо.
(Лера)
— Юрий Дмитриевич? Вы?
— Тссс… — тихо прошипел, притиснув палец к своим губам.
— А если, кто увидит?
— Я до рассвета уйду. Спи, — нервно рявкнул (в пределах шепота).
Еще шаг — и вдруг улегся на кровать рядом со Светланой. Проворное движение — нырнул под одеяло. Обнял, жадно обнял девушку, и замер.
(Света)
— Юра? — сквозь сон, муть… и отдаленное сознание прошептала.
— Да, я.
Спи, мой котик. Спи.
Теперь всё хорошо… Спи.
Прижал, прижал меня к своей груди, уткнулся носом в волосы… и покорно замер.
— Я люблю тебя, Света. Больше жизни люблю…
Глава Тридцать Первая
(Света)
Проснулась я от навязчивого, раздражающего перешептывания за дверью.
Голова, будто кто ваты напихал…. Мозг сжался до маленьких размеров — а все остальное заполнило желе. Казалось, что кто-то вчера мне пытался расколоть на две части череп. Опухла половина лица. Болят губы, бровь… нос. Да что лицо, голова? Всё тело… будто кто пытался разорвать — кости крутит, раны ноют.
Черт! Черт! Черт!
Стоп.
Где я?
Это не казармы…
(только теперь доходит… эхом… происходящее).
— Лера?
— О, Свет, ты уже проснулась? — сквозь зевок прошептала Клинко.
— Где мы?
— В больнице.
… замерла, замерла я — вдруг ужас и удивление застыло в ответ на лице Валерии.
— Ты что… ничего не помнишь?
Криво улыбнулась я.
— Если бы… просто, как в больницу попала — не помню.
— Юра привез.
— Юра? Так, стоп…
Лера…
— Да?
— А он был…. Был здесь… ночью?
Застыла. Застыла, перебирая предположения. Несмела оглянулась по сторонам…
Робкий кивок — и замерла.
Невольно рассмеялась, рассмеялась я от счастья. Вновь уложила голову на подушку — и замерла… покорно замерла.
… значит, его слова? Слова, что любит — не привиделись?