Так я думала раньше. Раньше.
Без привилегий? Открывается ширма — и многое становиться явным.
Без привилегий… без зримых, видимых, открытых привилегий. Ведь у кого-то были огромные дома и виллы-дачи, а у кого-то — на четырех человек маленькая, однокомнатная квартирка, купленная на кровные деньги родителей и бабушек-дедушек.
Тогда какого черта эта однотипность домов? К чему? Зачем? Чтобы уровнять мурашек? Чтобы "солдатики" не ссорились, рабы не плакали?
Наверно.
Хотя, помню себя… Когда-то, годков четыре-пять назад, мы с мамой и Павликом возвращались с моря. Ох, как я тогда заболела. Просто жуть. Таблетки не помогали. Жар, убаюкивая своей приторной нежностью, теплотой и заботой, укутывал меня в пелену дурмана, бреда. Я с жадностью всматривалась за окно нашего автобуса — и видела, видела… там дома… ЧУЖИХ городов. Как теперь помню… Въехали мы в Полтаву. Господи, я была готова клясться — что мы едем уже по улице Черепина моего родного города Сумы.
Точно такой же заворот-поворот, такие же дома, остановки…
Разум играл со мной в злую шутку — я отчаянно верила, что оставались считанные минуты — и автобус остановиться. Еще чуток — я вывалюсь наружу, еще шаги (метров сто) — и я буду ДОМА! Мне станет легче. Я буду ЖИТЬ!
НО нет…. пролетели мы стрелой… мимо милых построек, мимо…
И еще не один час… мучений и каторги мне сулило это прозрение.
Вот, вот что нынче значит для меня эта "одинаковость" — миражное эхо родины. Родных домов.
Где бы не был — ты ДОМА.
Обман, сладкий обман: еще несколько минут — и окажешься в тепле, заботе и беспечности родной обители.
Вот и теперь… я жадно выискиваю за окном эти "видения" родимого. Успокаиваюсь… и тону в приторной лжи.
Дома, я скоро буду дома. Еще три остановки проехать — и пора выходить…
И мне — не интересно, где "депо" этого автобуса. Куда он меня может завезти. Не интересно, что несет эта поездка.
Я хочу — домой.
Но жилые высотки упорно сменяются на частные домики… а те — на лесопосадку.
Мой автобус не хочет останавливаться — и мы мчим, мчим… в никуда.
Мне не выйти. Не вернуться.
Я сама… себя… продала.
Прошло уже пять часов, как мы в дороге.
Киев.
Красивый, могущественный город. Как я тебя люблю!
Была здесь всего лишь пять раз — а чувство — будто вечность. Будто прожила здесь не один десяток своей… былой, забытой жизни. Будто здесь не одни проблемы встречала в лицо, не одну "войну" прошла. Мирскую, будничную…
Каждый раз рвусь сюда…, словно на вторую родину.
Что-то притягательное, доверительное в тебе есть, мой Киев.
В чем загадка?
Угрюмый Харьков, шальной Днепропетровск, утонченная Ялта… Прекрасно все, красиво, сильно… но
как-то не так. Не то.
Вот и сейчас… вычурный, старинный, своенравный, незаурядный красавец… смотришь на меня своими большими глазищами. Смотришь и что-то хочешь сказать.
Хочешь — но боишься.
Что-то случилось? Или почему ты себя так ведешь?
… отрешенные родимые места. Обманно-родные улочки.
Холодные, отчужденные взгляды окон домов.
Словно прощаясь, слово чувствуют свою вину…. Вину, что не могут удержать, остановить, укрыть, спрятать, ЗАБРАТЬ.
Пристыжено опустил голову? Дуешься, мой Киев?… Сам на себя дуешься? Холодным ветром врываешься в приоткрытое окно? Жалишь, воешь, рычишь? Чувствуя себя… виноватым?
Что же. Не кричи, не рвись. Не мучайся. Может, еще когда свидимся.
Не прощаюсь.
И не… обижаюсь.
Ты здесь… не в силах что-то изменить.
Еще немного попыток вырваться из клещей мегаполиса — и вынырнули из бушующего моря… в тихую реку скоростного фривея.
По прямой… в неизвестную даль.
Прошло еще около двух часов, прежде чем наш автобус остановился.
На самой окраине небольшого города, у маленького кафе.
— Дорогие девочки, — неспешно встала из кресла (подле водителя) женщина и немного прошлась по салону, дабы ее могли все хорошо слышать. — Меня, если кто забыл или не слышал, зовут Маргарита Альбертовна. Я заведую этой поездкой, а значит — ответственная за каждого из вас. Сейчас мы остановимся здесь на час. Это немного, но вполне хватит вам, если будете выполнять все правильно. Выходим аккуратно, не толкаемся, ведем себя сдержано. В колонну по два человека — шагаете в туалет, там справляетесь со всеми нуждами, моете руки — и идете в зал. В это время уже будут ожидать на столах ваши порции. Быстрый обед — и снова, все так же сложено, не толкаясь и не учиняя беспорядков, садимся в автобус. Никто никуда не заходит, не убегает. Ждать и искать — никого не будем.