Но не успел — в дверь позвонили.
— Владимир, не знаю вашего отчества… Помогите пожалуйста, я бабушке «скорую помощь» вызвала, там врач дурная приехала, теперь там кровищи столько, и всё течёт, а врач не знает, что делать.
Володя забыл закрыть дверь в свою квартиру и уже вбежал к соседке.
Мария Юрьевна лежала на кровати. Под её спиной было не меньше трёх подушек, под ключицей стояла игла, из которой ритмично брызгала ярко-алая артериальная кровь, орошая всё вокруг. Рядом с Марией Юрьевной по рации что-то нечленораздельное вещала девочка в костюме врача скорой помощи.
В первую секунду Владимир опешил, но очень быстро пришел в себя. Он резко выдернул иглу — ранение артерии требовало срочных мер.
Из пункционного прокола на коже сочилась кровь, припухлости в месте пункции не было. Боли не было — пациентка никак не реагировала, когда Володя прощупал кожу возле раны. Впрочем, возможно, это действовал лидокаин.
— Тебя как зовут-то? Давай быстро тампоны и перекись, пожалуйста! — обратился он к девушке-врачу.
Очистив кожу от потёков крови, Володя взял один сухой стерильный тампон, крепко прижал его пальцами к месту пункции и попросил доктора:
— Срочно четыре кубика этамзилата в вену. Мария Юрьевна, вы как?
— Нормально, Володенька. Даже сердце отпустило.
Девочка выполнила его распоряжение. Четыре кубика лекарства она набрала, но колоть вену не решилась.
— Я три раза не попала, потому решила подключичку ставить. Вы вообще кто?
— Дай шприц.
Он велел ей прижимать к ране тампон, а сам ввёл лекарство внутривенно. Через пять минут он сам наложил давящую повязку.
Марию Юрьевну решили госпитализировать. Именно с подачи Володи.
Девочка связалась с подстанцией, Володя забрал у неё трубку.
— Марину Петровну я как могу найти? У себя? Спасибо, соединяйте.
Связь была громкой и слышно было хорошо и Володю, и его собеседницу.
— Марина, это Владимир Завьялов говорит, я со Смолянской дом восемь. Вы туда «скорую» с кем посылали? Только не говори, что это чудо природное — врач.
— Вова? Вова! Вова, это ты? Голос точно твой! Вова, какое счастье!
— Марина, давай потом про счастье, тут твоя девочка, Валя вроде, подключичку ставила, а попала в артерию. Я вынужден был больной со стенокардией этамизилат ввести.
— Вова, она только пришла к нам работать, она вообще интерн ещё, она первый раз сама на вызове, фельдшер заболела. Ты как там оказался?
— Живу я тут.
— Вова, ты не там живёшь, хотя…
— Марина, звони в кардиологию и делай место. А так же не забудь им сказать, что необходимо назначить ей часов через пять никотиновую кислоту для активации фибринолиза и гепарин по пятьдесят единиц на килограмм в сутки, для профилактики тромбоза. И лечить её по полной. Поняла?
— Володя, милый. Номер телефона твой какой? Где ты? Ты работаешь?
— Спасибо, пока.
Он отключился.
— Ну что, Мария Юрьевна, поехали в больницу.
— А как же Олеженька?
— Разберёмся, я вас провожу и положу. Договорились? А с Олеженькой Оксана побудет.
Оксана собирала сумку с бабушкиными вещами. И уже в дверях остановила Володю.
— Вы же вернётесь?
— Куда ж я денусь? Всё будет хорошо.
— Деньги на такси возьмите.
— У меня есть. Дождись меня, ладно?
Он ушёл, держа за руку бабушку, лежащую на носилках. А Оксана всё смотрела ему вслед и только когда отъехала машина «Скорой помощи», она поняла, что двери в свою квартиру он так и не запер.
Комментарий к
Этамзилат — надежное кровоостанавливающее средство, которое при внутривенном введении начинает действовать уже через пять минут.
========== Часть 8 ==========
Оксана только успела засунуть перепачканное кровью бельё в стиральную машину, вымыть всё и поправить одеяло у спящего сына, как раздался звонок в дверь.
Поначалу она даже решила, что это Володя вернулся, но съездить в больницу и обратно он не мог. Слишком мало прошло времени.
Она подошла и глянула в глазок. Там была женщина. Двери Оксана приоткрыла совсем чуть-чуть, только маленькую щёлочку.
— Вы что-то хотели?
— Да, вызов «Скорой помощи» был к вам. Где Володя?
Оксана отворила двери и пригласила непрошеную позднюю гостью пройти.
Расположились на кухне.
— Вы его жена? — спросила та.
— Нет. Соседка.
Женщина выдохнула. Она была хороша. Очень уверенная в себе, с копной каштановых волос, в меру косметики, и почти официальный стиль одежды. На вид ей было около тридцати. Она придирчиво разглядывала Оксану, хотя и Оксана так же разглядывала незваную гостью, пытаясь понять, что же привело, нет, принесло её в столь поздний час.
— Меня зовут Марина. Я старший врач четвёртой подстанции «Скорой помощи». Володя работал у нас до аварии. А потом он исчез. Ну, после больницы, развода и смерти матери. Даже не так, мать его умерла от инфаркта, когда по телевидению показали то, что осталось от машины «Скорой помощи» и накрытые тела. Знаете, журналисты любят сенсации. Её обнаружила Лена, жена Володи, через пару дней. Она звонила свекрови, а та не отвечала. Но поехать не было времени, у них же сын тогда ещё маленький был, да и Володя в реанимации, почти без шансов на жизнь. А когда приехала, та сидела на диване мёртвая, с пультом в руке, и телевизор включён.
— Зачем вы мне всё это рассказываете?
— Чтобы вы понимали, что такая, как вы — не та, которая его поддержать сможет. Вы слишком молоды, вы просто девочка, не знающая жизнь.
— А вы — та?
— Я его всегда… понимала.
— Может быть, только вы даже не знали, где он живёт.
— Он никому не сказал и не звонил никому из старых знакомых. Он не хотел общения и общих воспоминаний. Мы уважали его личное пространство. Дали возможность побыть одному, восстановиться.
— Конечно, это так важно — дать побыть одному! Знаете, как это ваше «дать побыть одному» называется? Это называется бросить в беде. Отвернуться, потому что взять с него нечего. А теперь, узнав, что он жив и здоров, можно и появиться, и о любви великой вспомнить. Можно даже и на взаимность рассчитывать, можно и добиться её. Мне-то откуда знать про ваши отношения. Я никто, просто соседка. Только я знаю, что такое предательство. Во всех его лицах, даже добрых и, казалось бы, любящих. Знаете, у каждого в жизни свои подводные рифы. И выплыть бывает очень трудно. Но успокойтесь, я вам не конкурентка, у меня сын и бабушка. Да, моя бабушка и Володя очень дружны. На свидания каждый день ходят, с утра на балкон, каждый на свой, но поздороваться выходят обязательно. Вот он поехал её в больницу сопроводить. Думаю, что вернётся нескоро. Так что ждать вам его не стоит.
— Я могу подождать в его квартире, там дверь открыта. Это же его квартира, да?
— Нет, я вас туда не пущу. Это мой долг как соседки. Приходите завтра. Он вечерами дома. Я передам ему, что вы заходили.
— И что вы передадите?
— Что вы заходили, а могу и смолчать, как скажете.
— Лучше смолчите, хотя как я могу вам доверять?
— Никак. Вы правы. Узнаете по его реакции, если придёте.
Оксана закрыла за непрошеной гостьей двери. Подумала о Володе, о том, что оставил двери незапертыми, а ключи унёс с собой.
Теперь она слушает всё, что в подъезде происходит. А надо бы приготовить что-то съестное — и бабушке завтра в больницу отнести, и Володю накормить, как вернётся. Не спит — значит, проголодается. Её муж всегда голодный приходил среди ночи, пьяный, но голодный.
Оксана отмела мысли о муже, удивилась, что вообще его вспомнила. Достала курицу и поставила размораживать в микроволновку. Сейчас она её порежет на кусочки, натрёт чесноком и приправами, а затем поставит в духовку, и картошечки начистит, для пюре, или, может, пожарить? Интересно, как он любит?