Ответ: арбузы. Большие и маленькие, соленые и сладкие - вот она, пища прибрежного жителя. Вы знаете сто способов приготовления арбуза? Я тоже нет. А большинство женщин нашего города знает, что, тем не менее, не дает им повода смотреть на меня, как на низшее беспозвоночное. Также обычный рацион можно разнообразить фруктами и овощами из теплиц (м-м, может, лучше сказать, из холодильников?) и мясом тушканов. Эти тушканы представляют собой что-то вроде помеси кролика, белки и моего деда (от последнего - наглость и чудовищная изворотливость). Я не слишком умелая охотница, но слава богам, местный народ не может прожить и дня, чтобы не сломать какой-нибудь "проклятой штуковины, чтоб ее...", так что голодной мне остаться не грозит.
Воду мы добываем с помощью водокачки. Скважина уходит под землю на невероятную глубину, ее пробурили первые поселенцы. Сама буровая машина, кстати, была создана первым механиком в нашей династии. Так что это еще один повод для моей гордости за нашу семью.
Для меня Игнатерра - настоящая сокровищница. Что только не выбрасывают на поверхность наши своенравные пески. У меня давно вошло в привычку вставать пораньше каждое утро и совершать прогулку по пляжу в поисках чего-нибудь интересненького. Бывает, море оставляет на берегу непонятные железки, которые я позже использую для своих изобретений.
В то утро я как обычно прогуливалась по узкой каменистой полосе, за которой начиналось море. Размышляя над своим последним проектом - судном, которое бы плавало по песку (я давно раздумывала над возможностью исследовать море немного вглубь, так как подозревала, что много интересных вещей не добирается до берега), я не заметила, как зашла довольно далеко от дома. Собираясь развернуться, я случайно приметила странный отблеск среди песчаных волн. И вместо того, чтобы пойти домой и заняться чем-то полезным, я совершила ту же ошибку, что и мой дедуля - возомнила себя великим исследователем. Бросившись в песок, я за несколько мгновений добралась до привлекшего мое внимание предмета и, прежде чем течение успело подхватить меня в свои цепкие объятия, рванулась назад, чтобы через мгновение плюхнуться на камни, обдирая свои и так выглядящие не лучшим образом руки. После этого я, наконец, рассмотрела свою находку и чуть не выбросила ее обратно. Между прочим, правильно бы сделала. Но увы, моим единственным недостатком, который мешает мне стать совершенством, является любопытство - наследство от все того же дедули, чтоб ему и в небесных садах пиво разбавляли! Хотя какие сады - после парочки дедушкиных экспериментов там только пеньки останется выкорчевывать.
В руках у меня находилась кукла.
Вообще мои отношения с детьми - это тема многочисленных дискуссий и лекций в местном трактире, хотя никто не может упрекнуть меня в жестоком обращении с ними, ведь я их просто избегаю всеми доступными мне способами. Почему? Да потому что дети и мастерская - вещи несовместимые. После того, как я заново отстроила свой сарай, чье существование было трагически оборвано взрывом, катализатором которого послужили чьи-то шаловливые ручонки и любопытный нос, я зареклась иметь дело с этими отродьями песчаных демонов, чтоб их папаши к себе утащили. Надо думать, в детстве я тоже была не подарок, но в отличие от этих мелких пакостников прекрасно понимала, что и куда надо воткнуть, чтобы паровой котел не взорвался.
Так что вариант "Ой, а подарю-ка я эту куклу дочке мэра" не для меня. Хотя сама игрушка уже больше напоминала кукольные останки, видно было, что когда-то это была дорогая вещь. Даже в своем нынешнем жалком состоянии она выглядела лучше, чем те тряпочные уродцы, которых таскает с собой большинство здешней мелкоты. Мне в этом плане повезло больше - пока я еще интересовалась чем-то подобным (то есть, лет до пяти), дед мастерил мне марионеток из проволоки, которые смешно двигались, когда по проволоке пускали ток. Правда, дед называл это не игрой, а моделированием различных производственных ситуаций. Электромагия вообще чрезвычайно опасна, пожалуй, это самая смертоносная разновидность магии, но мастеру-механику без нее в работе не обойтись, тем более в нашей местности. Дело в том, что песчаные бури гасят любую магию, кроме электрической. Поэтому у нас дефицит магов - кто же из них сознательно захочет ограничивать свои возможности лишь этой сферой? Из местных в электромагии немного разбираемся я, мастер-ювелир и целитель, еще по паре заклинаний знают начальник шахты да управляющий теплицами и арбузными фермами.
Целителю, конечно, труднее всех. Мое предложение лечить все болячки шаровой молнией он не оценил, выписывает из столицы дорогущие лекарства, которые все равно не пользуются спросом у горожан - последние во всех случаях, кроме летальных, предпочитают спирт.
Ювелир - тоже наша местная достопримечательность, только в отличие от меня со знаком плюс. Работает он не с золотом, а со стеклом, при помощи электромагии превращая местный песочек в прозрачные шедевры. Говорят, его работы есть и в императорском дворце.
Однако я опять отвлеклась, а кукла продолжала смотреть на меня своим единственным синим глазом. Так ничего и не решив, я вернулась домой и бросила свое сомнительное сокровище в кучу хлама у входа в тот самый печально известный сарай.
Через неделю началась Большая Ярмарка. Как правило, к ярмарке у меня набирается такое количество разного барахла, что я предпочитаю не тащить все к торговцам, которым оно, может, и даром не нужно, а тащить самих торговцев к себе домой. Таким образом, я спокойно попиваю кофф, пока несчастные копаются в моих залежах различной рухляди, выискивая что-либо более-менее ценное. Сколько они успевают запихнуть при этом себе под накидки, меня мало волнует. Все равно за остальное я сдираю с них по полной, а за освободившееся место по идее могла бы и приплачивать.
В этот раз я привычно отметила взглядом новоявленные выпуклости на одежде торгашей и заломила двойную цену. Торговцы покосились на мой серьезный вид, на мой цеховой обруч на шее и не стали громко возмущаться. После длительных переговоров мы сошлись на устраивающей обе стороны сумме, после чего распрощались, вполне довольные друг другом.
Ближе к вечеру я решила посмотреть, от чего именно смогла избавиться. Как ни странно, среди вынесенных контрабандой вещей оказалась и та самая кукла. Я ощутила на мгновение укол своего застарелого любопытства - и за какими демонами столичным купцам понадобилась это одноглазое чудовище? Впрочем, у меня было слишком хорошее настроение, чтобы и дальше обдумывать эту мысль, так что я просто отправилась спать, не имея ни малейшего представления, какую роль в моей судьбе предстоит сыграть этой многострадальной игрушке.
Куклу ожидал нелегкий путь. Из рук торговца она попала в мешок столичного старьевщика, который вставил ей недостающий глаз, правда, почему-то красный, и выложил на витрину своей неказистой лавки. Через три недели мимо проходил придворный ювелир с внучкой, чье внимание привлекла кукла. Что сказать, видимо, у ребенка с детства сложилось какое-то извращенное восприятие прекрасного. Ювелир тоже был поражен при виде куклы, но по другой, более тривиальной причине - не узнать свою работу он не мог. Синий глаз куклы был когда-то обычным сапфиром в тонких пальцах тогда еще не столь старого мастера. В тот же день кукла легла на стол самого влиятельного человека страны, который, выслушав ювелира, воскликнул: