- Мсье Пуаро...клянусь - я сделаю все, что в моих силах! Может быть, это перст судьбу...но я верю в свое предназначение!
- Как и любой из великих людей! Кстати, и я тоже! - высокопарно заявил Пуаро.
Через пару минут подали автомобиль, и лорд Эллоуэй проводил нас до дверей, сердечно пожав руку на прощанье.
- Это великий человек, Гастингс, - сказал Пуаро, как только автомобиль тронулся. - У него есть все: гениальный ум, власть, неограниченные возможности. К тому же он - сильная личность, в которой так нуждается Англия, тем более в такое сложное время, как сейчас.
- Готов подписаться под каждым вашим словом, Пуаро...но как же насчет леди Джульетты? Неужели она решится вернуть чертежи в руки самого лорда Эллоуэя? И что она скажет, когда узнает, что вы неожиданно изменили свои планы и вернулись в Лондон, не сказав ей ни слова?
- Гастингс, позвольте, я задам вам один вопрос. Как вы думаете, почему, разговаривая со мной, она сразу же не вернула мне чертежи?
- У нее их не было.
- Абсолютно верно. Сколько бы времени понадобилось, чтобы принести их, если бы они были у нее в комнате? Или где-нибудь в доме? Можете не отвечать. Я сам скажу. Не больше двух минут! Но она сказала - через десять минут! Почему, спрашивается? Совершенно ясно, что она рассчитывала получить их от кого-то еще, кого еще нужно было бы убедить вернуть их. И кто же это, по-вашему? Уж конечно, не миссис Конрад. Скорее всего, кто-то из членов ее семьи: сын или муж. Итак, как вы думаете, кто из них? Леонард Уэйрдейл заявил, что вечером он сразу же отправился в постель. Нам известно, что это не так. Предположим, что мать зашла к нему в комнату и обнаружила, что там никого нет. Не поддающийся описанию ужас охватил ее - ведь он ее сын! Она так и не нашла его, но позже она вдруг слышит, как он утверждает, что все время был у себя. Отсюда и вывод: именно он похитил документы. В результате - она пытается договориться со мной.
- Но, мой друг. Нам известно кое-что, чего не знает леди Джульетта. Мы знаем, что ее сын не мог быть в кабинете - он был на лестнице, заигрывал с хорошенькой француженкой. И вот, хотя она и не знает этого, у молодого Леонарда железное алиби.
- Все это прекрасно, но кто же тогда украл чертежи? Похоже, вы исключили всех: леди Джульетту, ее сына, миссис Конрад, француженку-горничную...
- Вот именно. Ну-ка, попробуйте использовать ваши маленькие серые клеточки, мой друг. Разгадка у вас перед глазами.
Я уныло покачал головой.
- Ну, конечно! Вы просто не хотите подумать! Ладно, давайте рассуждать вместе: Фицрой выходит из кабинета, оставив чертежи на столе. Через пару минут появляется лорд Эллоуэй, подходит к письменному столу и видит, что бумаги исчезли. Только два варианта возможны: либо Фицрой не оставлял там документов, а попросту положил их в карман - но это маловероятно. Вспомните, лорд Эллоуэй сам признал, что секретарь мог легко снять с них копии. Либо бумаги все еще лежали на столе, когда вошел лорд Эллоуэй - и в этом случае они попали в карман к нему.
- Похититель - сам лорд Эллоуэй! - Я изумленно вытаращил глаза. - Но зачем?! Ради всего святого, зачем ему это понадобилось?!
- Разве не вы рассказывали мне о каком-то скандале в прошлом, который был связан с его именем? Вы еще сказали, что он был впоследствии оправдан. Но попытайтесь представить, что все это было правдой? Стоит только какому-то пятну появиться на его репутации, и в Англии его карьере политического деятеля конец. И вот вдруг кому-то понадобилось вытащить на свет божий ту грязную историю, а это значит, прости-прощай, карьера! Можно догадаться, что его попросту шантажировали, а платой за молчание должны были стать чертежи подводной лодки.
- Ах, презренный предатель! - воскликнул я.
- Нет, нет, это не так. Он умен и изворотлив, этот человек. Предположим, он сделал с чертежей прекрасные копии - он ведь талантливый конструктор, не забывайте об этом - и слегка, совсем незаметно подправил их. Изменения, которые он внес в каждую деталь, на первый взгляд незначительны, но все вместе взятые сводят на нет целостность конструкции. После этого он передал исправленные и негодные копии чертеже в руки вражескому агенту, скорее всего, миссис Конрад. Но он еще и умен. На случай, если в будущем возникнут подозрения на его счет, он сделал вид, что документы похищены. Он лез из кожи вон, чтобы бросить хоть тень подозрения на всех и каждого, кто был в доме, даже выдумал, что видел убегавшего из кабинета человека. Но тут ему не повезло - упрямство старого адмирала разбило в пух и прах его версию. Но еще больше он старался, чтобы мы ни в коем случае не заподозрили Фицроя.
- Это лишь ваши домыслы, Пуаро, - запротестовал я.
- Это психология, мой друг. Если бы он передал настоящие чертежи, то не волновался бы так, на кого падет подозрение. А помните, как он настаивал, чтобы детали похищения не дошли до ушей миссис Конрад? А все потому, что передал ей подправленные копии еще днем и не хотел, чтобы она знала о том, что "похититель" выкрал их гораздо позже.
- Интересно, насколько вы правы, - пробормотал я.
- Конечно, я прав. Я говорил с Эллоуэем как может только один великий человек говорить с другим - и он прекрасно понял меня. Подождите, вскоре вы сами убедитесь в этом.
Одно мне известно точно. В тот день, когда лорд Эллоуэй стал премьер-министром, Пуаро получил письмо. В него были вложены чек и фотография в самом низу которой красовалась надпись - Моему благородному другу Эркюлю Пуаро - на добрую память. Эллоуэй.
Думается, подводная лодка класса "Зет" и ее конструкция вызвала в морских кругах сенсацию. Говорили, что благодаря ей в современном корабельном вооружении произошел настоящий переворот. Я слышал, что одна из великих держав объявила, будто в этой стране удалось создать нечто подобное, но результат испытаний впоследствии оказался плачевным. Но я по-прежнему считаю, что в тот раз Пуаро просто угадал. Когда-то ему это удавалось неплохо. Будем надеяться, что удастся и в следующий раз.