– В общем и целом, конечно, все возможно, – раздраженно признал лорд Эллоуэй. – Но я прошу вас, месье Пуаро, чтобы вы даже не думали подозревать Фицроу. Учтите один момент… если бы он хотел заполучить эти чертежи, то вряд ли решил бы украсть их, подвергая себя известному риску, ведь он мог преспокойно снять с них копии.
– Ваше замечание, милорд, – с одобрением сказал Пуаро, – bien juste… Я вижу, что вы мыслите здраво и методично. Англии явно повезло с вами.
Лорд Эллоуэй с легким смущением воспринял этот шквал похвал, а Пуаро вернулся к рассматриваемому делу:
– Вы провели весь вечер в комнате…
– В гостиной… так будет точнее.
– …где также имеется выход на балкон, поскольку, мне помнится, вы сказали, что вышли прогуляться именно оттуда. Разве не мог кто-то, так же как и вы, выйти на балкон, зайти в кабинет во время отсутствия Фицроу и вернуться назад тем же путем?
– Но мы бы заметили его, – возразил адмирал.
– Не обязательно, он ведь мог проделать это у вас за спиной, пока вы шли в другую сторону.
– К сожалению, Фицроу отсутствовал в комнате несколько минут, этого времени нам вполне могло хватить, чтобы пройти по всему балкону туда и обратно.
– Не важно… это ведь только версия… в сущности, это только одна из возможных версий.
– Но когда мы уходили из гостиной, там уже никого не было, – заметил адмирал.
– А чуть позже кто-то мог и зайти туда.
– Вы имеете в виду, – медленно сказал лорд Эллоуэй, – что, когда Фицроу услышал крик горничной и вышел из кабинета, некто уже прятался в гостиной, и успел пробежать по балкону, и покинул гостиную только после того, как Фицроу вернулся в кабинет?
– Ваш методичный подход вновь оправдал себя, – с легким поклоном сказал Пуаро. – Вы отлично изложили суть дела. Может быть, в краже замешан кто-то из ваших слуг или гостей? Мы знаем, что-то испугало горничную, и она подняла шум. Какую полезную информацию вы могли бы нам сообщить о миссис Конрад?
Лорд Эллоуэй ненадолго задумался.
– Я уже говорил вам, эта леди хорошо известна в обществе. Это справедливо в том смысле, что она устраивает большие приемы и ее принимает аристократическое общество. Однако очень мало известно о том, что она представляет собой на самом деле, откуда она родом, и ничего не известно о ее прошлой жизни. Эта леди постоянно вращается в дипломатических кругах. Разведывательное управление заинтересовала эта особа.
– Я понимаю, – сказал Пуаро. – И она была приглашена сюда, на этот уик-энд…
– …с той целью… предположим… чтобы мы могли понаблюдать за ней в приватной обстановке.
– Parfaitement![2] Что ж, возможно, она довольно ловко отплатила вам той же монетой.
Лорд Эллоуэй явно пребывал в замешательстве, а Пуаро продолжил:
– Скажите мне, милорд, упоминали ли вы сегодня в ее присутствии о том предмете, который вы собирались обсуждать с адмиралом?
– Да, – признал он. – Сэр Гарри сказал: «Нас еще ждет субмарина! Надо поработать!» – или что-то в таком роде. Все уже ушли из комнаты, а она как раз вернулась за книгой.
– Понятно, – задумчиво произнес Пуаро. – Милорд, конечно, сейчас уже глубокая ночь… но есть еще одно неотложное дело. Я предпочел бы прямо сейчас, если возможно, переговорить с вашими гостями.
– Разумеется, мы сможем это устроить, – сказал лорд Эллоуэй. – Сложность ситуации только в том, что нам бы хотелось посвящать в эту историю как можно меньше людей. Конечно, мы вполне можем положиться на леди Джулиет Уэрдэйл и молодого Леонарда… но к миссис Конрад, если она невиновна, стоит выбрать несколько иной подход. Может, вы просто скажете ей, что пропал важный документ, не углубляясь в подробности при рассмотрении обстоятельств его исчезновения?
– Именно это я и собирался вам предложить, – сияя улыбкой, сказал Пуаро. – Причем во всех трех случаях. Месье адмирал, надеюсь, не обидится на меня, но даже лучшие из жен…
– Никаких обид, – подхватил сэр Гарри. – Все женщины – болтушки, видит бог! Хотя мне бы хотелось, чтобы Джулиет побольше болтала и поменьше играла в бридж. Но таковы уж современные дамы – счастливы, только когда танцуют или играют. Так я разбужу Джулиет и Леонарда, вы не против, Эллоуэй?
– Благодарю вас. Я вызову ту горничную-француженку, и она разбудит свою хозяйку. Отправлюсь к ним сейчас же. А пока, Пуаро, я пришлю к вам Фицроу.
Мистер Фицроу оказался бледным, худощавым молодым человеком. Даже водруженное на нос пенсне не оживляло вялое выражение его лица. Он практически слово в слово повторил то, что лорд Эллоуэй уже рассказал нам.