– Что творишь? – грозно повторила Степанидовна и взмахнула метлой, с концов которой посыпались золотые искры. Серый понял, что погиб. Ноги приросли к земле, руки налились свинцом, в голове загудело.
– Я по-по-мы-ы-ыться хотел! – проблеял он паскудным козлиным голосом.
– Здесь люди для питья воду берут, а он помыться хотел! – прищурилась страшная Яга. – Речки мало! Ужо тебе! – Она взмахнула помелом, бадья с водой грациозно поднялась в воздух, перевернулась и с грохотом наделась Серому на башку.
Парень рухнул на колени и замер. Однако время шло, а на помощь к нему не спешили.
– Шеф, – застонал Серый, пытаясь стащить бадью с головы, – помоги-и!
Однако ни шеф, ни Толян с Коляном не спешили на выручку своему другану. Все вышеименованные сидели в кустах и тряслись от страха.
Наконец Серый услышал тяжелые шаги. Кто-то подошел к колодцу и удивленно замер. Незнакомец постучал пальцем в дно бадьи и спросил:
– Эй, ты чего? Спятил, что ли?
– Попить хотел! – соврал Серый первое, что пришло ему в голову. – Я наклонился, а она наделась!
– Однако, – озадаченно пробормотал незнакомец. – Стало быть, жажда замучила?
– Ага, – сказал Серый, судорожно сглатывая слюну. – Совсем замучила!
– Ладно, сейчас помогу.
Незнакомец подвел Серого к колодцу и приказал:
– Ты держись за сруб, а я стану тянуть!
– Бу-бу-бу! – неразборчиво ответил Серый из бадьи и уперся руками в скользкие бревна.
Незнакомец потянул.
– Туго сидит! – сказал он озадаченно. – Что же делать-то? Попробую ещё раз рвануть.
И он рванул. С оглушительным чмоком лысая голова выскочила из бадьи. В позвоночнике у Серого что-то пискнуло, хрустнуло, он не выдержал и упал на четвереньки. А когда поднялся, ему показалось, что он стал словно бы выше. Покрутив головой, Серый посмотрел на незнакомца, а тот уставился на него.
– Что-то у тебя, брат, шея такая длинная? – удивился незнакомец. – Ну прямо как у гуся!
– Что? – Серый принялся испуганно ощупывать шею. – Кхе-кхе! – закашлялся он, глядя на незнакомца слезящимися глазами. – Разве длинная?
– Длинней не бывает, – твердо сказал незнакомец. – На твоем месте я бы обратился к врачу, может, это какая-нибудь болезнь?
В этот момент из кустов шумно вылезли братки и тоже как один уставились на кореша.
– Мать моя! – прошептал Эдик и даже присел. – Что с тобой, Серый?
– Вот это шея! – залился смехом Толян. – Вот это да! Ты теперь как жираф, ха-ха-ха! Ты ее узлом завязывать можешь!
– Чего ржешь? – рассердился Колян. – Дело хреновое, он же ласты сейчас завернет, с такой шеей.
Серый заметался по улице:
– К врачу бежать надо!
– Не суетись, братишка, – Эдик покровительственно приобнял его, – само пройдет! У меня тоже такое было, – соврал он, – ну вытянули немножко…
– Ни фига себе немножко! – фыркнул Толян и тут же получил от шефа увесистый подзатыльник.
– Захлопни пасть!
– Все-все! Уже захлопнул! – ответил Толян, испуганно вращая глазами. Один Колян молчал и кривил губы.
– Как же мне теперь жить, шеф? – захныкал Серый.
– Все путем, Серый. – Эдик похлопал его по спине. – Сказал же – пройдет. Значит, кранты!
Они пошли дальше. Теперь Серый был выше всех на целую голову. Постепенно он оживился, а когда друзья проходили мимо забора, за которым зрела вишня, Серый без помощи рук, одними губами сумел полакомиться спелыми ягодами. Толян ему немедленно позавидовал:
– Надо же! Везет жирафам!
Вскоре они свернули на смежную улицу. Эдик остановился у калитки, возле которой стоял мужичина, перепачканный в глине, и таращил на братков горящие глаза. Это был скульптор-экскаваторщик Агафонов.
Эдик на всякий случай сделал шаг назад и осторожно осведомился:
– Слышь, зема, – тут Эдик невольно отвел глаза в сторону, – где Лисипицин живет?
– Об чем речь? – как-то нехорошо обрадовался мужик. – Заходи, все скажу. А заодно кое-что покажу!
– Э, э! – испугался Эдик. – Ты че, маньяк, в натуре? Че ты мне покажешь? Ну че, че? – На всякий случай он оглянулся на братков, толпящихся неподалеку.
– Скульптуру покажу! – радостно доложил Агафонов. – Новую! Обалдеете, пару минут всего. – Тут его взгляд упал на Серого, и Агафонов прямо-таки загорелся:
– Какой типаж! Какая экспрессия! А вы откуда?
– Тебе-то что? – нахмурились бандиты. – Много знать для жизни опасно.
– А вы не со звезды? – спросил вдруг Агафонов, не отрывая взгляда от Серого.
– С какой такой звезды? – обиделся Эдик. – Ты вообще-то фильтруй базар. А то покажем тебе звезду!
– Какую? – наивно заинтересовался Агафонов. – Я их много знаю! Например, Альдебаран…
– Сам ты баран! – разозлился Эдик. – Ты че, не вкурил, с кем базаришь?
– Не-а! – честно признался скульптор.
– Мы конкретные пацаны, – высунулся Колян, – а ты нам лажу гонишь!
Агафонов ничего на это не ответил, он жадными глазами разглядывал Серого и вдруг спросил:
– А можно я его увековечу?
– Чего? – опешили братки. – Ты чего лепишь-то?
– Нетленку, – простодушно отозвался Агафонов.
Бандиты переглянулись.
– Наверное, ненормальный, – зашептал Колян, оттаскивая Эдика в сторону. – Может, он сначала говорит, а потом кусаться начнет?
– Точняк! – согласился Эдик. – Все путем! Сейчас я его успокою.
Он снова подошел к Агафонову и осторожно улыбнулся:
– Все в порядке, мужик, все нормально, да? Ты, брат, ничего такого не думай. Мы просто гуляем, да? Отдыхать вот приехали. Хотели с Лисипициным пересечься, давно не видались!
Агафонов чутко уловил перемену в настроении братков и понял, что заманить их к себе не удастся. Он вздохнул:
– Сейчас объясню. Значит, так. Сейчас идете прямо, потом свернете налево. Там развилка. Потом направо, потом еще раз направо и прямо. Там переулок, но до конца не идите – тупик. Лучше как увидите в заборе дыру, так и лезьте в нее и выйдете, куда надо.
– Ты все запомнил? – спросил Эдик, повернувшись в Коляну.
– А чего тут запоминать? – легкомысленно отмахнулся тот. – Направо-налево, налево-направо, а потом тупик. И в дыру!
– Во! – сказал шеф. – Это самое главное – дыра. Про дыру не забыть! А ты, Серый, по верхам зырь, ты у нас теперя заместо впередсмотрящего, ха-ха-ха!
Серый насупился, тяжело задышал, но тем не менее послушно вытянул шею. Вскоре они дошли до развилки.
– Куда теперь? – спросил шеф.
– Налево! – сказал Колян, у которого все уже успело выветрится из головы.
– Не, направо, – возразил Толян, – точно говорю – направо!
– А может, прямо? – возразил Серый. – Там вон груши растут, бессемянка, сладкие!
При упоминании о грушах у бандитов заурчало в животе.
– Потом, пацаны, – сказал Эдик, – надо дело делать! – и шумно сглотнул слюну.
– Тогда направо, – сказал Толян.
– Нет, налево! – заупрямился Колян.
– Направо!
– Налево!
– Заткнитесь, дебилы! – рявкнул Эдик. – Где право, где лево?
Парни замерли, растерянно переглядываясь.
– Ну? – грозно набычился шеф.
Колян посмотрел на свои руки.
– Вот право, – сказал он, неуверенно пошевелив левой рукой.
– Ха-ха! – заржал Серый. – Ну деревня! Не знают, где право, где лево!
– А ты знаешь? – нахмурился шеф. – Знаешь, так скажи!
Серый почесал в затылке, но тут же вышел из положения:
– А мне все равно! Я обеими руками одинаково работаю.
– Ну и работай, а жрешь-то ты какой?
– Вот этой, – подумав, сказал Серый.
– Так это ж левая, левая! – завопил Толян.
– Значит, я левша, – нашелся Серый.
– Все, пацаны, – не выдержал Эдик, – идем, куда я скажу, – и повернул направо.
Через несколько минут шеф понял, что заблудился в зеленых переулочках, но не подал виду. В конце концов они действительно оказались в тупичке.
– Что я говорил! – торжествующе прохрипел Эдик, вытирая со лба пот. – Вот тупик. А вот дыра! Полезли, полезли!
И они полезли в чужой сад.
Сад был запущенный и дикий. Огромные яблони поднимались высоко в небо. Правда, две стояли отдельно и между ними был натянут гамак. Это был сад Евстигнеева, но знать об этом братки конечно же не могли.