Выбрать главу

– Во-во! – закивал головой Эдик. – Они! Бомжи какие-то!

– Э, нет, – сказал Шлоссер, покачав головой, – не бомжи! Это домовые из пластмассового цеха. И много ты им проиграл?

– Сто штук баксов! – как на духу признался Эдик.

– Приличная сумма. А расписку давал?

– Давал!

– Плохо дело. Значит, придется отдавать…

– А если закосить?

– Карточный долг – дело серьезное, – заметил Шлоссер, – а заводские домовые – парни лихие. Им ведь закон не писан! Где хочешь достанут и с костями съедят.

– Как это? – не поверил Эдик. – Так не бывает!

– Ну не в буквальном смысле, конечно. Разорят. По миру пустят. Удачу отнимут, и вообще… Да у тебя ж деньги есть, отдай – и все дела.

– Сто тонн баксов! – ужаснулся Эдик – Откуда я их возьму?

– Ну не знаю, – пожал плечами Шлоссер. – Дело твое. Играть не надо было.

– Они меня заставили! – застонал Эдик. – Гипнозом, век свободы не видать!

– Это недоказуемо, – вмешался Евстигнеев. – И в конце концов, не так уж велика сумма. Ты здесь надолго? Ну так, может, повезет: клад найдешь! Здесь с древних времен кладов знаешь сколько зарыто? Не сосчитать!

– Ты человека с пути не сбивай! – строго сказал Шлоссер. Он внимательно посмотрел на Эдика и покачал головой. – Не видишь, парня всего трясет. Нака, хлебни! – И он протянул плоскую фляжку.

– Спирт? – с надеждой спросил Эдик.

– Ха! – сказал Шлоссер. – Буду я с собой спирт таскать! Тут кое-что получше. «Громовержец»! Настойка особого назначения. Пей, только дыхание держи.

Эдик выхватил из рук Шлоссера фляжку, в три глотка осушил ее… и тут же застыл как изваяние. Шлоссер взял у него фляжку.

– Ишь как забрало! – позавидовал Евстигнеев. – Помню, первый раз меня тоже хорошо проняло. Эй, расслабься! – Он ткнул пальцем окаменевшего Эдика.

– Ке-кере-ке-ке! – произнес Эдик, не разжимая челюстей.

Внезапно глаза его вспыхнули беловатым огнем, волосы под майкой зашевелились и встали дыбом, отчего шеф сразу потолстел. Попытались встать дыбом волосы и на голове, но, поскольку Эдик был брит наголо, зашевелились только корни волос, отчего по лысине пошли волны наподобие цунами.

– Привилось, – добродушно сказал Шлоссер, наблюдавший за Эдиком. – Сейчас отпустит…

И в самом деле. Через минуту Эдик расслабился и глубоко вздохнул.

– Вот это да! – сказал он. – Крепкая вещь! Забористая. Наверное, двойной перегонки?

– Ни капли спирта, – строго сказал Евстигнеев. – Чистое растительное сырье!

– Значит – дурь, – убежденно заявил Эдик. – Травка! Я так и подумал!

– Он решил, что это наркотик, – улыбнулся Шюссер.

– Вижу, – кивнул Евстигнеев и, повернувшись к Эдику, сказал: – Это не наркота. Это что-то вроде кофе или чая. Бодрит. Прочищает мозги. Тонизирует…

– Точняк! – воскликнул Эдик. – Все прочистило! Вместе с мозгами! Здорово-то как!

– Вот теперь ступай домой, – сказал Шлоссер, – и больше домовым не попадайся, не то совсем пропадешь.

– Мне не домой надо, – неожиданно вспомнил Эдик. – Я главного механика ищу.

– Главного механика? – переспросил Шлоссер. – Так это я! А что случилось? А… ты, наверное, по поводу вживления телевизионной аппаратуры в голову? Чтобы программы прямо в башку принимать? Это завтра.

– Нет! – тихо сказал Эдик. – У меня конфиденциальный разговор!

Шлоссер почесал затылок:

– Ненадолго? Время-то уже за полночь!

– Минут пятнадцать, – сказал Эдик. – Зуб даю!

– Ну хорошо, – кивнул Шлоссер, – пойдем ко мне.

Подойдя к дому, Шлоссер свистнул, и калитка немедленно распахнулась. На пороге стояло манекеноподобное существо и помахивало суковатой дубинкой.

– Гаврила слушайся! Гаврила открывай! Сахарок дай!

– Держи, – сказал Шлоссер, проходя во двор. Эдик ринулся следом. Гаврила с сомнением взвесил в руке дубину, но гостя пропустил.

Эдик зашарил глазами по двору и тут же обнаружил летающую тарелку. От аппарата исходило чуть заметное фиолетовое свечение.

– Не обращайте внимания, – сказал Шлоссер. – У меня здесь много всякого разного. Работа такая.

– Вижу! – кивнул Эдик, облизываясь длинным шершавым языком.

Шлоссер прошел на кухню. Эдик и Евстигнеев – вслед за ним.

– Синхронизатор перегрелся, – объявил Шлоссер, открывая какую-то дверь и громко щелкая невидимым прибором. – Вы как к радиации относитесь?

– Не знаю! – пожал плечами Эдик.

– Ну и хорошо. Ни к чему такие вещи знать, – обрадовался механик. – Меньше знаешь, крепче спишь. Скажи я вам, что вы хватанули супердозу, так вы потом и не заснете.

– А я что, хватанул? – побледнел Эдик, медленно поднимаясь со стула.

– Чепуха! – махнул рукой Шлоссер – «Громовержец» пил? Значит, все в порядке! Подумаешь, пятьдесят рентген!

– Скажите, а это много? – забеспокоился Эдик. – Я слышал, что радиация сказывается на мужском достоинстве!

– Сплетни, – лениво возразил Евстигнеев. – На мужском достоинстве сказывается женское непостоянство.

– Не понял? – сказал Эдик.

– Это сложный вопрос, – пояснил Евстигнеев, – сразу не разберешься.

– Радиация полезна, – вмешался Шлоссер, – она как фосфор. От нее организм светится. Получается экономия электроэнергии. Лампочки не надо.

– Ну в смысле экономии, это я согласен, – кивнул Эдик, – но здоровье-то портится!

– У современного человека, живущего в двадцать первом веке, не должно быть здоровья, – заявил Шлоссер. – Впрочем, и нездоровья тоже. Нужна функциональность!

– Это как у робота, что ли? – догадался Эдик.

– Правильно мыслишь! Какое у робота, к черту, здоровье? А живет себе и ни на что не жалуется, потому что болеть нечему.

Шлоссер снова прошел в подсобку. Через минуту оттуда донесся его недовольный голос:

– Все равно ускоритель греется, а выключать нельзя!

– Подай охлаждение, – предложил Евстигнеев.

– Точно! – обрадовался Шлоссер. – Тащи шланг!

Евстигнеев сбегал в сарай за шлангом, один конец надел на водопроводный кран, другой просунул в подсобку.

– Включай! – скомандовал Шлоссер.

Евстигнеев до отказа отвернул вентиль. Из шланга на пол начала капать вода. Евстигнеев залепил дырку пластырем и крикнул:

– Порядок!

– Сам вижу, что порядок, – проворчал Шлоссер, возвращаясь на кухню. – Вовремя мы с тобой – если бы ускоритель проработал всухую еще час, представляешь, что было бы?

– А что? – поинтересовался Эдик.

– Об этом лучше не распространяться, – скромно сказал Шлоссер, – одно скажу: нашей планете такие катаклизмы не нужны!

Эдик невольно поежился. «Точно – психи! – подумал он. – И правильно домовые сказали… Тьфу!» – Он некстати вспомнил домовых и схватился за голову.

– У вас что, эксперимент? – через минуту поинтересовался он.

– У меня там кухня, – сказал Шлоссер. – Ужин готовится. Рагу на быстрых нейтронах. Ты лучше скажи, чего я тебе понадобился?..

– А! Точно! – оживился Эдик, но тут же и погрустнел.

– Ну-ну?

– Я по личному вопросу… А курить у вас можно? – Эдик опасливо огляделся.

– Пожалуйста! – сказал Шлоссер. – Мне все равно. Меня уже давно ничего не берет.

– А радиация?

– Вот из-за радиации и не берет! – твердо заявил Шлоссер.

Он придвинул к Эдику банку из-под «Несквика». В банке лежал сгорбленный окурок с характерными следами кошачьего прикуса.

Эдик нервно чиркнул спичкой и глубоко затянулся.

– Дело в том, что…

Он не договорил. Откуда-то на стол запрыгнул здоровенный рыжий кот. Мазнув Эдика пушистым хвостом по лицу, он коготком извлек из пачки сигарету и хрипловатым голосом попросил:

– М-не… Позвольте прикурить!

– Йес! – неожиданно для самого себя произнес Эдик, не сводя с кота глаз. – Я все понял. Это тоже – радиация.

– Какая тебе, к черту, радиация? – обиделся Антуан. – Разуй глаза, я конкретный пацан!

– Ты? Пацан? – удивился Эдик, не замечая, что Шлоссер и Евстигнеев давятся от хохота.

– А что, незаметно? – ехидно осведомился кот.