Выбрать главу

– Сам ты гнилушка! Где ты видишь здесь дерево? Сплошной кирпич! Только зеленый…

– Ты тоже зеленый! – неожиданно сказал Серый. – И тоже светишься!

Толян перевел взгляд на себя, потом на Серого и, с испугу разжав руки, бухнулся вниз. Следом за ним сорвался Серый.

– И где здесь выход? – оглянулся он, постукивая зубами. – Котел какой-то!

– Ну и что! – возразил Толян. – Вон крышка, видишь? Пошли отсюда поскорее!

Они откинули крышку реактора и выбрались наружу.

– Смотри-ка, сколько проводов!

– Да что ты мне про провода? Золото где?

– Смотри, сундуки какие-то стоят. Может, они, а?

Рассыпая зеленые искры, братки бросились к сундукам. При их приближении лежащий на столе счетчик Гейгера заверещал как резаный.

– Это что за штуковина? – испугался Серый. – Сигнализация, да?

– А что же еще? – уверенно ответил Толян. – Сейчас мы ее вырубим. – Он взял в руки счетчик и нажал на красную кнопку. Счетчик еще раз истерически пискнул и затих. – Ну вот, порядок! – Толян довольно потер руки. И тут же подпрыгнул от испуга. – Смотри-ка!

От его рук по комнате рассыпался целый веер зеленых искр. Серый тоже потер ладони. Результат оказался схожим.

– Караул! – пропищал Толян. – Погибаю! Отравили, гады!

– Ты что, ты что, ты что? – залепетал Серый. – Не надо!

– Гад-механик ядом смазал трубу! – застонал Толян. – Вот уже и глюки пошли!

– Но он же сам по трубе лазает, – возразил Серый, – ты говорил.

– Значит, у него есть лекарство, – выдохнул Толян, – противоядие! Он его жрет, и ему – ничего. Где аптечка?

Аптечку они нашли тут же, недалеко. Пошуровав в бутылочках и упаковках, братки извлекли на свет склянку с надписью «Антивсё».

– Оно! – воскликнул Толян, дрожащими руками держа бутылку. – Анти всё! От любого яда. Вот лекарство, которое он жрет! Тут написано: «двадцать капель на язык»! Давай, капай!

Серый открыл бутылочку и понюхал. Жидкость попахивала касторкой. Толян высунул лопатообразный язык, и Серый принялся считать капли. Насчитав двадцать, он решил, что кашу маслом не испортишь, и накапал еще столько же. Толян спрятал язык и зачмокал. В следующее мгновение он уже бегал вокруг стола с выпученными глазами, дыша, как загнанная лошадь.

«Видать, хорошо берет», – позавидовал Серый и от души плеснул себе в пасть. Жидкость действительно напоминала касторку, если ее смешать со жгучим перцем, медом, горчицей и азотной кислотой. Стараясь заглотнуть побольше воздуха, Серый пустился вдогонку за Толяном.

Необычный кросс продолжался минут двадцать. Затем оба свалились возле сундуков и уставились друг на друга. Им было на что посмотреть. Носы, а особенно рога буквально полыхали зеленым светом. Время от времени с кончиков рогов срывались маленькие молнии – это происходил разряд статического электричества.

– Ты как? – спросил Серый Толяна, с трудом переводя дух.

– Но… нормально, – ответил Толян, с трудом шевеля распухшим языком и искря, как испорченная проводка.

– Я тоже. Только чего-то ты еще больше позеленел!

– Это потому, что внутри яд с противоядием столкнулся, – ответил умный Толян. – Главное, что кони не бросили, а зеленость пройдет.

– Тогда давай сундуки вытаскивать!

Бандиты подошли к сундукам и, дрожа как в лихорадке, заглянули внутрь.

– Йес!

– Ништяк! – гаркнул Серый и, без особых усилий схватив один из сундуков, ринулся к двери.

– Ты куда?! – шепотом крикнул ему Толян. – Там же робот!

Братки кинулись к окну. По двору и в самом деле упорно маршировал Гаврила, даже не подозревая о том, что творится в доме.

– Надо через то окно вылезти, – сказал Толян, указывая на проем, глядящий в сторону ангара, – этот идиот туда не сунется. Спрячем сундуки во дворе, а ночью за ними придем.

Недолго думая они раскрыли рамы, вытащили сундуки, доверху наполненные драгоценностями, и огляделись. Двор с этой стороны был большой, но половину его занимали какие-то трубы, балки, доски и прочая, на взгляд братков, ерунда.

– Вот в эту кучу и спрячем! – предложил Толян. – Они подумают, что мы золотишко с собой уперли, а оно тута!

– Ты гений! – обрадовался Серый.

– Я знаю, – скромно потупился Толян и заискрил, как бенгальский огонь.

Стараясь не шуметь, братки навалили на сундуки какие-то доски, балки и прижали все это дело куском стальной трубы.

– Как обратно выбираться будем? – спросил Серый. – Я не хочу через трубу!

– Перелезем через забор в соседний сад и выйдем огородами, – сказал Толян.

Так они и сделали. Напугав до полусмерти соседскую собаку, ненадолго сведя с ума какую-то бабку, друзья выбрались на околицу и припустили к Маланьиному дому.

А в это время Колян все еще колол дрова. Осталось совсем немного, но с каждым ударом топор становился все тяжелее и тяжелее, словно наливался свинцом, а перед глазами прыгали зеленые человечки.

Наконец осилив последнее полено, Колян разжал руки и мягко осел на землю. Бдительный Мухтар осмотрел кучу дров, убедился, что все сделано, и повелительно гавкнул три раза.

Из двери появился хозяин. В руке он держал пластиковый пакет, набитый огурцами.

– Молодец! – сказал мужик, окидывая придирчивым взглядом проделанную работу. – Заслужил. Вот, держи!

– А? Ага! – Колян, пошатываясь, встал, принял сумку и едва ее не выронил. Затем, аккуратно сняв клобук, он вытер пот и посмотрел на хозяина.

Тот уставился на него.

– Это рога? – спросил он неуверенно.

– Ага! – кивнул Колян и глупо ухмыльнулся.

Первым вырубился Мухтар. Он совсем не по-собачьи закатил глаза и грохнулся на спину, задрав все четыре лапы кверху. Хозяин оказался крепче. Он упал только после того, как Колян снова надел клобук.

– Что у них здесь еще? – быстро сориентировался Колян.

Стараясь не шуметь, он прошел в дом, открыл холодильник и вытащил оттуда потрошеную курицу. Узрев початую бутылку водки, он прихватил и ее и огромными скачками припустил к дому. Словно новые силы влились в него. «Шеф будет доволен! – ликовал Колян. – Курятинки поедим! Тяпнем по рюмочке!»

Тем временем шеф, склеив из ватмана треуголку, рассматривал себя в зеркало.

«Красиво! – думал он. – И почему я раньше не допетрил? В такой шляпе я был бы самым крутым в городе!»

Он засунул руку за отворот куртки и выпятил живот. Хорошо! Что там делал Наполеон? Завоевывал государства и дрожал правой ногой? «Дрожь его правой ноги есть великий признак», – вспомнилось неожиданно из школьного курса по литературе. Эдик надулся и подрожал правой ногой. И тут же захотел в туалет.

«Нет, это просто невыносимо! – подумал он с тоской. – Нельзя же так распускаться! Нужно терпеть. Терпеть до последнего! Нужна воля к победе!»

Маланья, все время подсматривавшая за Эдиком в дверную щелку, окончательно убедилась, что ее постоялец сошел с ума.

– Не по климату, – пробормотала она. – Спрашивается, зачем сюда приехал? Ведь спятил, как есть двинулся умом! Ладно, я ему, болезному, сегодня погуще помоев наложу. Может, еды бедолаге не хватает?

За этой благой мыслью ее и застукали Серый и Толян. Они появились в проходе, зеленея и рассыпая искры, с улыбками до ушей.

– Здравствуй, бабуля! – сказали братки, светясь, как привидения.

Подсматривавшая в замочную скважину Маланья повернулась к ним и, не произнеся ни звука, как была на четвереньках, так и процокала на кухню.

– Что это с ней? – удивился Серый. – Может, она решила, что она – петух?

– Не знаю, – пожал плечами Толян и заглянул на кухню. Маланьи на кухне не было. – Ушла, – сказал он, неопределенно махнув рукой.

– А куда ушла? Дверь-то вот она!

Братки, недоумевая, еще раз осмотрели кухню и прошли в комнату. Эдик торчал у зеркала и любовался собой.

– Ну что? – спросил он, не отрываясь от своего отражения.

– Все путем, шеф! Золото нашли и спрятали во дворе! Вечером надо забирать.

– Молодцы! – сказал Эдик, поворачиваясь к ним и невольно приседая на корточки. – Пацаны, что с вами?!