Сергей Шкенев
Чертобой. Свои среди Чужих
Автор выражает благодарность литературному форуму «В вихре времен» за помощь и поддержку.
От автора:
Я, честно признаться, не кровожадный человек, хотя на некоторых страницах этой книги кровища лужами собирается. Это так, антураж.
И я не верю в наступление Апокалипсиса, во всяком случае – очень не хочу верить. И пусть он лучше произойдет там, в придуманном мной мире, чем однажды проснемся и… Если кто проснется.
А мы будем жить. Ведь мир жив, пока живы его последние защитники. Дай Бог, чтобы наши правнуки не стали даже предпоследними в этой очереди.
С уважением к читателям – автор.
Мы всматривались в бездну, бездна всматривалась в нас… а потом она улыбнулась в ответ.
(Из отчета секретной лаборатории по исследованиям бездны)
Пролог
Где-то в глубинах космоса. 22 февраля 2098 года
– Доложите о потерях, товарищ генерал-майор. – Голос командующего Первым Земным Флотом вице-адмирала Александра Николаевича Саргаева был сух и официален. А то, что его подчиненный является младшим братом, на дело никак не влияет.
Командир истребительной группировки коротко кивнул и вывел данные на виртуальный экран. Впрочем, сам он туда не заглядывал, отчитываясь по памяти:
– На дальних подступах к планете противника нас атаковали автоматические станции – пользуясь неизвестными пока технологиями, они оставались незамеченными в поясе астероидов и смогли сделать два залпа.
– Оружие все то же?
– Самонаводящиеся торпеды, импульсные пушки и, скорее всего, что-то электромагнитное. Разобраться не успели, товарищ вице-адмирал… мои орлы разнесли все к чертовой матери до микроскопических обломков, так что инженерам еще придется поломать голову.
– Не отвлекайся. Потери?
– Двадцать две машины. Три экипажа так и не катапультировались.
Александр Николаевич нахмурился. Хоть и привык за долгие восемьдесят лет непрекращающейся войны к тому, что с заданий возвращаются не все, но людей жалко. И не только людей – экипажи истребителей земного флота состояли из человека и зверя. Последние, в силу лучшей реакции и чуть больших способностей к телепатии, почти всегда являлись пилотами. Редкие исключения, такие как сам адмирал или знаменитый Белый Зверь, летавшие в одиночку, лишь подтверждали общее правило.
– Вечная память им, Серега…
Младший брат опять кивнул и продолжил:
– Орбитальные крепости, все двенадцать штук, подавим в ближайшие дни.
– Обещаешь? – Командующий забарабанил пальцами по столешнице.
– Там тупая и безмозглая автоматика. Ты же знаешь, что «хозяева» не любят рисковать собственными задницами.
– Угу, – согласился старший.
Он хорошо помнил мясорубку на самой первой планете, куда земной флот пришел с акцией возмездия. Десант умылся кровью, встретив отчаянное сопротивление, но среди оборонявшихся оказались лишь роботы и боевые машины, пилотируемые клонированными бойцами, из многочисленных колоний противника. И ни одного жителя метрополии… Их так никто и не видел – в мозгах захваченных живыми пленных стоял мощнейший блок, а потом, после бомбардировки, допрашивать стало некого. Земляне ушли на поиски очередного вражеского логова, оставив после себя запекшуюся пустыню.
– Высаживаться, надеюсь, не планируете?
– Чтобы императрица за непослушание уши оборвала?
– Она может… – Вице-адмирал и генерал-майор рассмеялись – старшая сестра не посмотрит на чины и эполеты, они для нее всю жизнь остаются младшими, которых обязательно нужно воспитывать. – Так что никаких десантов.
– А если…
– Постарайся обойтись без «если». Хватит воевать… Не мы начали, но нам эту войну заканчивать.
– Уничтожением противника?
– Врага, Серега… врага!
Земля. Императорская резиденция «Дуброво». 3 августа 2103 года
Молчание иногда говорит больше слов. И чаще всего – откровеннее. Сейчас в нем грусть и горечь, чуточку ослабленные терпким привкусом времени. Грусть и горечь, которые чувствуются на пересохших губах и не смываются маленькими глотками старинного коньяка.
И тишина. Пение жаворонков в выцветшей синеве и стрекотание кузнечиков не нарушают ее, они часть той тишины. Как и ветер, пытающийся нахулиганить, но смущенно стихающий, едва коснувшись третьего стакана на столе – накрытого куском ржаного хлеба.
– Давай, вздрогнули! – Высокая даже в кресле, пожилая, но все еще красивая женщина встала первой. В такт движению качнулась переброшенная через плечо длинная русая коса с заплетенной в нее жемчужной нитью.