Порой ночами в его снах на месте профессора ЗОТИ были и другие люди: Гермиона, Сириус, Снейп, родители Гарри и наконец он сам. Череда смертей от руки его лучшего друга вызывала желание вцепиться в собственные волосы и закричать в голос. В этих снах он особенно остро ощущал давящую безысходность осознания, что с каждой новой жертвой Том будет уничтожать собственную душу, и это пугало Поттера куда больше, чем горы трупов, которые тот мог оставить за собой.
Днём же разум осаждал параноидальный ужас, что кому-то станет известно о том, что Арчер как-то причастен к исчезновению Амбридж. Если это произойдет, его могут посадить в Азкабан или, что ещё страшнее, — казнить. Гарри не мог этого допустить. Но и что делать, он не знал.
Это была катастрофа. Она высилась над ним неповоротливой чудовищной глыбой, давила, пугала и буквально заслоняла собой всё остальное, грозясь обрушиться на голову в любое мгновение. Он не мог изменить прошлое. Как не мог повлиять на решения и поступки Тома. Всё, что ему оставалось, это молча сходить с ума, изводя себя кошмарами и воспоминаниями.
И тогда он перестал об этом думать. Это было весьма трусливо и слабовольно, но он не придумал ничего лучше, чем повернуться к проблеме спиной, закрыть глаза, заткнуть уши и сделать вид, что её нет.
И неожиданно это помогло. Оказалось, что если просто игнорировать то безумие, что творилось вокруг, и переключить всё своё внимание на обыденные, повседневные вещи, притворившись, что никакого убийства никогда не случалось, жизнь становится куда проще. Он усердно готовился к экзаменам, ходил с друзьями в Хогсмид, увлеченно разбирал с Гермионой проект по зельям, безжалостно гонял квиддичную команду перед игрой с Рэйвенкло, обсуждал с Дафной свои планы на пасхальные каникулы и даже втихаря от всех затеял исследование по анимагии. Всё было отлично.
Теперь, оставшись вдвоём с Сириусом, нужно было просто найти себе достаточно увлекательное занятие на время каникул. Это было не слишком трудно, учитывая, что в его распоряжении была вся библиотека Блэков, персональное квиддичное поле и весьма инициативный крёстный, который готов был посвящать ему всё своё свободное время.
Ничего сложного. Немного фантазии и всё вновь станет простым и понятным. По крайней мере, на какое-то время.
К сожалению, как это часто случается, у жизни на этот счет были другие планы. Спустя три дня с начала каникул, когда Гарри проснулся посреди ночи от громких голосов в гостиной этажом ниже, стало понятно, что такая роскошь, как полное отчуждение от реальности — вещь весьма недолговечная. Некоторое время он лежал в кровати, прислушиваясь и разрываясь между любопытством и сонливостью, но, поняв, что уснуть уже не сможет, выбрался из кровати и тихонько спустился вниз.
Уже на последних ступенях лестницы он помедлил, когда стало отчетливо слышно голос крёстного:
— Разве не понятно, чего они добиваются? — раздраженно бросил тот. — Его же просто лишают любого возможного укрытия!
— Это как раз ясно, Сириус, — прозвучал усталый голос Ремуса. — Другой вопрос, почему именно… Гарри?
Поттер замер на пороге гостиной и, переводя немного смущенный взгляд с одного ночного гостя на другого, вдруг сильно пожалел, что отправился на разведку как был: босиком и в пижаме. Стоило хотя бы накинуть поверх мантию. Оказалось, что в доме собралось куда больше народу, чем он думал, включая Снейпа, МакГонагалл и…
— О, — Поттер удивленно моргнул, — здравствуйте, профессор Дамблдор. Как поживаете?
Директор Хогвартса, сидящий в одном из кресел, в окружении утомленных и взвинченных членов Ордена Феникса, приветливо улыбнулся.
— Доброй ночи, Гарри. Спасибо, у меня всё хорошо.
— Эм, — он скользнул взглядом по молчаливым профессорам и бледному лицу крёстного, коротко улыбнулся Ремусу и Тонкс, кивнул Грюму с Кингсли и наконец снова посмотрел на Дамблдора. — Что-то случилось?
Присутствующие обменялись взглядами, будто решали между собой, стоит ли вообще отвечать на вопрос. Как бы то ни было, быстрее всех сориентировался Сириус.
— Было ещё одно нападение, — нехотя сказал он, встречаясь взглядом с крестником. — Разрушен магазин Хельги.
— О, — тихо произнёс Гарри, чувствуя, как в груди разрастается что-то холодное, — а… а Хельга?
Повисла ещё одна неуютная пауза.
— Пропала, — наконец, ответил за Блэка Ремус.
— Что… — Поттер прочистил горло, — что значит пропала? Её похитили?
— Мы не знаем, — объяснил директор Хогвартса. — К тому моменту, как прибыли авроры, там никого не было.
— А кто на неё напал?
— Пожиратели, — мрачно сообщил Снейп тем самым тоном, в котором явственно прослеживалось недосказанное: «Что очевидно, Поттер».
Гарри устремил на профессора напряженный взгляд.
— Вы там были во время нападения?
— Нет, — тот будто выглядел оскорбленным. — Но чёрная метка в небе весьма красноречиво намекает на виновников.
— И вы не знали о том, что планируется нападение? — на всякий случай уточнил Гарри, хотя уже догадывался, какой будет ответ.
— Увы, нет…
— Что ставит нас перед закономерным вопросом, какой вообще от тебя толк, — тихо проворчал Сириус, Снейп метнул в него ледяной взгляд, определенно собираясь сообщить Блэку, куда именно ему стоит засунуть своё мнение, но Поттер опередил его:
— Может, она успела скрыться? — с затаённой надеждой прошептал он.
— Сложно сказать, — Кингсли едва заметно поморщился, переглянувшись с Тонкс.
— Мы там все облазили, Гарри, правда, — виновато добавила Нимфадора, — но ничего, что указывало бы на местонахождение Хельги, не нашли. А ни с кем из Ордена она не связывалась.
— Зная её характер, выходить на контакт, чтобы просить о помощи, она не будет, — заметил Люпин.
— У неё дом где-то в Америке, она могла туда вернуться, — вспомнил Поттер. — Вполне есть шанс, что она жива и просто уехала.
— Конечно, Гарри, — кивнул Дамблдор, но что-то в его тоне выдавало слабую попытку просто его успокоить.
Тот кивнул, не зная, что ещё сказать. О чем спрашивать. Долохова могла сбежать. Он надеялся, что она сбежала… но с таким же успехом она могла быть и мертва или похищена. Некоторое время в гостиной царила удручающая тишина. Присутствующие наблюдали за Гарри с такой опаской, словно он вот-вот взбесится, а сам Поттер молча смотрел себе под ноги и думал только о растущем холоде в груди. Слова Сириуса отдавались в сознании отравляющем чувством вины: «Его же просто лишают любого возможного укрытия», — было вполне ясно, что это означало. На Хельгу напали, разрушили её магазин, возможно, ранили или убили только потому, что она могла дать кров Гарри. Потому что она помогала ему.
Об этом все без конца твердили ему с самого начала года? Это они имели в виду, когда говорили, что его близкие будут подвергаться опасности из-за него? Да, должно быть, об этом они и говорили…
Сначала Сириус, теперь Хельга…
Но что он должен предпринять? Как должен поступить? Как это остановить?
В голову не приходило ни единой мысли, а сердце билось спокойно и размерено, словно он и вовсе ничего не чувствовал, только холод в груди медленно расползался по телу.
— Я, кхм, простите, что прервал, — он отступил в тень коридора. — Я вернусь к себе…
— Гарри, — Сириус с беспокойством глядя на него, шагнул ближе, — ты в порядке?
— Да-да, — он кивнул, — да, всё хорошо, спасибо. Я пойду… извините… доброй ночи.
Он не слышал, ответил ли ему кто-нибудь, только чувствовал, что в спину направлены все взгляды присутствующих, и отчего-то в каждом взгляде ему чудился немой упрек. Возможно, если бы он так долго не пытался игнорировать происходящее, это бы что-то изменило? Но вот только что?
Добравшись до комнаты и закрыв за собой дверь, он написал письмо Хельге, спрашивая, всё ли с ней хорошо, но Хэдвиг, вылетев в окно, сделала круг над двором и вернулась обратно, с шорохом опустившись на подоконник. Гарри отвязал от её лапки конверт и сочувственно улыбнулся: