— Ну чего тебе, мелочь? — недовольно, с лёгкой угрозой в голосе спросил он.
Миланье хотела объяснить ему, что не стоит бояться, так как демоны не тронут её… и его, наверное. Но если он придёт туда с этой дубиной — беды точно не миновать. Однако, как высший демон, она имела куда больше власти перед другими, оттого могла приказать им не трогать малума, даже если те жили не на её землях.
Вот только как донести подобное до малума…
Миланье вдохнула полной грудью, собираясь мыслями, после чего миролюбиво улыбнулась.
Дипломатия — это война, Миланье. Мягкость и улыбка — оружие. Настойчивость — твой таран. Холодность ума — твой щит, — так говорила её мать, раз за разом обучая свою дочь премудростям переговоров.
И Миланье взяла её уроки на вооружение. Она может добиться всего не силой, но мягкостью. По крайней мере, она на это надеялась. Потому аккуратно взялась за железную дубинку руками и мягко потянула её обратно за спину, где та и висела. При этом она действовала медленно и осторожно, чтоб, не дай титан такого шанса, малум не подумал, что она хочет отобрать его дубину.
— Ты предлагаешь мне убрать ствол? — нахмурился Кент. — Ты серьёзно? Дура чо ли?
Однако иначе объяснить её телодвижения было нельзя. Она была серьёзна, и она хотела, чтоб он убрал ствол за спину. Но Миланье делала это с улыбкой, видимо, пытаясь показать, что всё в порядке, что его никто не тронет. Пыталась показать Кент дружелюбие и то, что беспокоиться не надо. Может она думала, что если она демон, то их не тронут. Но проблема была в другом, и Миланье этого не понимала, в отличие от Кента.
Не понимала, что если оттуда возвращались люди, значит, демонов там нет.
Больше нет.
Он хотел бы объяснить ей это, но Миланье не поймёт. Просто даже потому что на языках разных говорят. Не поймёт, что теперь в деревне могут быть не только трупы демонов и не только падальщики. За всё время своего пребывания в аду Кент видел то, от чего кровь стынет в жилах. Возможно, Миланье знает о таких вещах, а может и нет — ведь по виду, да и по поведению она ещё ребёнок. Но он хотел встретить опасность во всеоружии.
— Нет, Миланье, — он мягко, но настойчиво отодвинул её от себя, покачав головой.
Улыбка сползла с её губ. Явно недовольная его поведением, она топнула ногой и что-то начала говорить, указывая то на его ствол, то на деревню. В голосе явственно слышался гнев.
И у Миланье были причины злиться.
— Я знаю, что твари все как на подбор глупые и очень злые! Уж легенды точно не врали, это наверняка! Но я не могу позволить тебе идти туда с оружием! Ты не посмеешь трогать демонов! Трогать мой народ! Именем Миланье Пеймон я приказываю тебе спрятать своё оружие! Сейчас же!
И топнула ногой, словно без этого не выглядела так убедительно.
— Миланье, я уже догадываюсь, что ты тут бесишься, но свали-ка в сторону, будь добра, — поморщился он. — Меня не сильно волнует твоя судьба, но вот за себя мне боязно.
Но Миланье продолжала злобно тарахтеть, как трактор. Продолжала злобно зыркать на него и топать ногой. Она, возможно, не понимала, что именно оттуда приехали люди.
Кент не мог сказать, что он злился на неё — она демон и там демоны. Было даже немного удивительно, с каким упорством она, маленький ребёнок (не такой уж и маленький, кстати говоря) пытается защитить своих сородичей, некоторые из которых даже на неё толком-то и не похожи. Словно у них действует какое-то внутреннее чувство защиты своей расы. Возможно, она и по рангу выше многих тварей, что он перестрелял за всё время войны. Хотя не «может», а скорее всего.
Однако это не изменяло того факта, что впереди ей уже нечего защищать. И это бесило его больше всего — осознание ситуации и невозможность донести её до Миланье.
— Как же… за… задолбала… Сдохли там все! — едва не рявкнул он на неё. — Если оттуда ехали наши, значит, там уже нет ваших!
И стоило ему это сказать, как Миланье запнулась, удивлённо посмотрев на него. Видимо, его слишком резкий ответ заставил её испугаться. Но через пару секунд она продолжила свою тираду, пусть и не так рьяно, как прежде. Всё тараторила и тараторила злобно, топая ногой.
— Ладно, ладно, хорошо, мелочь, — не выдержал он. — Давай, иди первой! Сдохни мне на счастье и избавь от своей тупости!
Кент схватил её за плечи, развернул её в сторону гнезда и толкнул вперёд. Слишком сильно, так как Миланье едва не упала — ей пришлось быстро перебирать ногами, чтоб удержать равновесие и не упасть на пыльную дорогу. Обернулась, смерив его слегка удивлённым и недобрым взглядом. А он рукой помахал, типа иди давай.