Миланье в ответ ничего не ответила: твёрдой обиженной походкой, принципиально не оборачиваясь, двинулась по дороге дальше. Было видно, что она зла, но Кент знал, очень скоро ей будет не до злобы. Впереди её ждал неприятный сюрприз, и вряд ли она воспримет его спокойно. По крайней мере, будь он её возраста и на её месте, точно бы не смог сохранить спокойное лицо.
Кент двинулся за ней на расстоянии метров двадцати-тридцати, всё так же держа автомат наготове. Он-то знал, что она увидит впереди. И вряд ли Миланье этому обрадуется. И ещё меньше обрадуется, если всё примет наихудший оборот, как это иногда бывало.
И её реакции не пришлось долго ждать.
Стоило им обогнуть поворот, как буквально через сто метров дорога вышла к пологому склону, заросшему травой, уходя вниз. Отсюда открывался вид на небольшое гнездо, что располагалось в низине, окружённой лесом. Может это был старый кратер, а может сами демоны вырыли давным-давно углубление здесь, кто знает.
Стоило Миланье подойти достаточно близко, чтоб увидеть улицы этого гнезда, как она замерла. Как будто налетела на невидимую стенку. Она не могла отвести взгляда от деревушки демонов впереди, что спряталась в лесах.
Деревня представляла собой нагромождение глиняных домиков, выглядевших как колба с узким горлышком и широким основанием. Их расположение выглядело как хаотичное нагромождение, словно какой-то термитник.
Эта деревня отличалась от тех, которые видел до этого Кент. Они вообще отличались друг от друга: одни были похожи на муравейник — горочка с множеством входов и выходов. Другие на реальный термитник — множество башенок с окошками, третьи на обычные куличики, которые когда-то в детстве и сам Кент строил. Всё зависело от вида демонов, что там обитал.
Но при этом их всех объединяло одно — они отчаянно защищали свои владения. Даже ценой собственной жизни.
Поэтому Кент не удивился, когда подошёл и увидел, что практически вся демоническая деревня завалена телами демонов. Даже подходить не надо было, чтоб разглядеть отсюда трупы, разбросанные между небольших глиняных домиков-колб.
Стандартная зачистка, только обычно там камня на камне не остаётся — их или артобстрелом накрывают, или с воздуха, иногда газом травят, после чего нещадно бомбят. А здесь всё довольно цело, что удивительно. Кажись, зачищали без поддержки. Странно это…
— Понятно… Значит, ехали отсюда, — пробормотал он, оглядывая деревню сверху. — Ладно, Миланье, топаем в другую сторону, здесь ловить нечего.
Однако она не ответила. Даже не отреагировала.
— Миланье? — Кент попытался заглянуть ей в лицо.
Но вот Миланье…
Она не ответила. Её взгляд был устремлён на деревню, туда, где лежали тела. Много тел. Острый взгляд не подводил Миланье — она могла разглядеть с пугающей точностью каждого. Мужчины, женщины, старики… дети… Иногда она ненавидела свой острый взгляд, что мог увидеть то, чего ей не хотелось.
Кент не ошибся.
Никого не осталось.
Но она не могла принять это. Её детское сознание отказывалось принять эту бессердечную реальность, наполненную грустью и бессмысленной жестокостью. Тогда, на опушке, когда её короб упал, после такого шока Миланье не сильно задумывалась над смертью, не приняла её близко к сердцу, но теперь могла впитать его всем сердцем. Могла ужаснуться и понять — смерть куда ближе, чем ей казалось, куда страшнее, чем выглядит, и куда неприятнее, чем её описывают.
Миланье не могла остановиться, не могла не смотреть на жителей деревни, что лежали там, внизу. Её словно заворожило этой картиной, в сознании крутилась мысль, что такого быть не может, просто не может. Не могли они просто прийти и убить жителей. Просто перебить всех до единого за то, что они демоны, как какой-то скот.
Но тихий, куда более взрослый голосок в её душе тихо шептал — они могли. И они это сделали.
С каждой секундой этого зрелища ей казалось, что её отравляют всё сильнее и сильнее. Всё больше щипало глаза, всё влажнее становилось под носом. И неприятная тягучая боль всё больше травила душу, наполняя её грустью по тем, кого Миланье даже не знала.
Но разве она не знала, что увидит? Разве не слышала, что говорил ей Кент? Но всё равно пришла сюда, чтоб убедиться, лелея слепую надежду о том, что он ошибся. Она хотела верить, что здесь будут живые, что здесь никто не погиб или по крайней мере остался хоть кто-то.
И всё же слёзы побежали из её глаз. Редкие, оставляя скромные дорожки на щёчках, они сбегали вниз. Однако…
Миланье сжала маленькие кулачки. Посмотрела на Кента.
— Мы должны спуститься, — хрипло сказала она. — Должны убедиться, что там никого нет. Может там есть те, кому требуется помощь. Может кто-то выжил и кому-то больно, а мы сможем помочь…