У неё не было даже сил кричать — Миланье просто вцепилась руками и ногами в кресло, на котором уснула, проткнув обшивку острыми когтями. Её сердце бешено колотилось, заставляя лицо гореть пламенем. Все мышцы настолько напряглись, что захрустели кости. Её глаза расширились от ужаса и непонимания того, что происходит — только что со сна, Миланье была просто не в себе. А в следующее мгновение она почувствовала, как органы внутри неё буквально поднимаются кверху.
Знакомое чувство падения.
Она не раз в своей жизни его испытывала, учась летать. Прыгала с высокой башни вниз, пытаясь «почувствовать полёт» под присмотром своей матери, двух десятков демонов-солдат, которые умели летать, Роро и нескольких магов. Кто-то из них уж точно бы поймал её, если вдруг что. Но «вдруг что» не происходило — мать всегда успешно перехватывала её, если у дочери что-то не получалось.
Неприятное щекотание внутри и вид подлетающих плавно вверх предметов, словно мир отменил гравитацию, заставил её ещё крепче в ужасе вцепиться в обивку кресла. Миланье искала в его мягкости защиты, желая буквально утонуть в нём, спрятаться внутри от этого кошмара.
В голове крутилась одно простая и естественная мысль:
Что происходит?! Что происходит?! Что происходит?! Что происходит?! Мамочка! Что происходит?!
За пару секунд эта мысль успела повториться едва ли не дюжину раз, прежде чем пришло очень простое понимание — они падают.
Падают вниз.
Без сил даже на естественный для её возраста визг, с глазами, идеально круглыми от ужаса, бледно-красного цвета Миланье вжалась в кресло.
Всю комнату внезапно дёрнуло вверх, словно что-то пыталось удержать их от падения. Сквозь бесконечный треск камня (а этот короб целиком состоял из монолитного камня) она слышала ещё и рёв демонической птицы, что должна была везти их. Громкий и полный боли рёв.
Комната ещё раз подпрыгнула. Все вещи, словно напружиненные, подпрыгнули вслед за ней. Её кресло слегка подбросило, словно оно тоже пыталось взлететь. Что-то упало, что-то разбилось. Словно каждый взмах птицы отдавался в комнату.
Ещё раз всё подбросило, однако чувство падения на этот раз было куда длиннее. Лёгкие вещи, словно дикие птицы в клетке, начали летать по комнате. Несколько раз большие шкафы приподнимались в воздух и с грохотом приземлялись обратно. Миланье вместе с креслом вновь залевитировала — её переполненное праведным ужасом лицо было как забавным, так и жутким. Она медленно поднялась вместе с креслом над полом.
Вновь крик демонической птицы, полный боли, и её буквально вжало в кресло, потом подбросило, вновь вжало, потом вновь лёгкое чувство падения. Этот кошмарный аттракцион повторился ещё несколько раз, прежде чем окончательно подошёл к концу.
Послышался треск, тихий, словно лопался лёд — он шёл откуда-то снаружи из-под низу. Одновременно с этим вся комната накренилась набок и сильно вздрогнула от удара. Миланье вместе с креслом полетела в стену.
Но не долетела — комната медленно под сухой треск вернулась в своё обычное положение, и кресло кубарем пролетело по полу ровно к стене. После чего последовал сильный удар, от которого всё подпрыгнуло, включая перевёрнутое кресло, в которое намертво вцепилась охреневшая от такого путешествия Миланье. Она даже не кричала — просто молчала, таращась не понять куда.
Каменный короб окончательно приземлился, пусть и не так мягко, как хотелось бы его обитателям.
После этого повисла практически опустошающая тишина, которую ещё некоторое время нарушал треск и скрежет камня, словно источник этих звуков находился в этой комнате.
Миланье вверх ногами, вцепившись в кресло, не спешила вылезать из своего убежища, даже не до конца понимая, что они приземлились. Её сознание застряло где между «Мамочка!!!» и «Я разобьюсь! Разобьюсь!!!».
Прошла минута, потом другая.
Окостеневшие пальцы, которые стали удивительно похожи на стальные тиски, начали подрагивать. Сначала слабо, потом всё сильнее и сильнее, пока наконец не разжались, и Миланье не плюхнулась на твёрдый пол. Её пальчики до сих пор подрагивали, напряжённые до такого состояния, что она с трудом их могла разогнуть.
Но сам факт того, что комната больше не раскачивается и не трещит, вызвал облегчение.
Где-то снаружи послышалось шкрябанье когтей. Звук усиливался по мере приближения источника, но это ни капельки не пугало её.