— Тогда мы поступим иначе, Миланье, раз ты человеческого языка не понимаешь, — низким и полным угроз сказал Кент. Миланье с испуганной мордашкой захлопала невидящими глазами.
— М-может не надо? — жалобно спросила она.
— Надо, мелочь, — рыкнул Кент.
Он подошёл к ней, схватил за рога и, не обращая на её «ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй», поднёс к одному из деревьев, словно специально созданному именно для Миланье. В отличие от большинства деревьев, у этого над землёй была толстая ветка. Кент, всё так же держа Миланье за рога, прицелился, примерился и…
Воткнул её рогами в ветку так, чтоб она висела над землёй.
— Ай! Ты что делаешь!? — пискнула она, не до конца поняв, что он сделал с ней. — Кент!
— Теперь никуда не убежишь, да и живность будет не страшна, — ответил Кент, потирая руки и глядя на неё.
Миланье теперь висела над землёй, воткнутая рогами в ветку, болтала ногами и хваталась руками за рога, пытаясь освободиться. Тщетно. Её острые рожки вошли глубоко в податливую древесину. Её лицо было полно детского негодования, злости и упрямства. Но при этом оно было такое жалобное, что таяло сердце. Даже у Кента, от чего он поспешил отвернуться.
— А ну-ка отпустил меня на землю сейчас же! Кент! На землю!
— Не, не буду. Виси здесь, пока я буду осматривать окрестности. Кстати, будешь сильно дёргаться, рога обломаешь себе.
— Сними меня!
— Потом.
— Нет, сейчас! Сейчас же! — недовольно выкрикнула Миланье, едва не плача. — Приколоть меня рогами к дереву! Это унизительно!
— Зато ты в безопасности и не уйдёшь непонятно куда. А теперь виси, — он повернулся к ней спиной и двинулся обратно к вертолёту.
Миланье же пыталась выбраться из западни, болтаясь над землёй, словно заяц, приколотый за уши, сопровождая свои тщетные попытки:
— Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа-тяпа! Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа-тяпа! Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа-тяпа!
Её «тяпа-тяпа» очень напоминали рычание недовольного животного, только куда более милого и совершенно не страшного.
— Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа-тяпа! Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа-тяпа!
Её недовольное ворчание разносилось по всей поляне, однако это было и к лучшему — так Кент знал, что с ней всё в порядке.
— Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа-тяпа!
Тяпа-тяпа, мать твою… Я скоро начну так же ругаться.
Что Кент искал? Он сам не мог ответить на этот вопрос, однако что-нибудь даст хоть какой-то ответ. Ну или задаст ещё больше вопросов. В конечном итоге, грузовой вертолёт не мог прилететь чёрт знает куда просто так, верно? Значит, были причины. Но сколько бы он ни ходил, ничего так и не нашёл. Ни единого намёка на то, что здесь делал спецназ. Можно было ещё предположить, что техника засбоила, как это часто бывало в аду, и они просто заблудились, полетев вообще не в ту сторону, однако…
Такие люди вряд ли бы заблудились. Даже Кент это понимал.
Закончив свои не увенчавшиеся успехом поиски, Кент вернулся к Миланье. Та висела, до сих пор прибитая рогами к ветке, но уже грустно свесив ручки и ножки, с жалобным лицом. На ней было такое смирение и вселенская грусть, что пробирало до костей. Кента аж перекосило.
— Всё, двигаемся дальше, — выдернул он её из ветки.
Миланье лишь промолчала, посмотрев на него каким-то печальным невидящим взглядом.
— Это было очень грубо, чтоб ты знал, — тихо сказала она.
— Зато ты никуда не убежала. Я понимаю, ты ребёнок, все дела, но… серьёзно, какого хера? У тебя мозги водятся?
— Да, водятся.
— Не видно.
Он подхватил Миланье, вновь посадил себе на шею и двинулся в путь. Сейчас Кент рассчитывал обойти заражённый участок стороной и выйти прямиком к фронту. Для этого придётся сделать небольшой крюк, чтоб не попасть в облако газа, которое сейчас могло разнести по округе. Несколько дней могут затратить, но зато безопасно.
Уже в пути Миланье тихо, слегка грустно спросила:
— Кент, а зачем ты со мной возишься? — она как будто боялась, что их кто-то ещё услышит.
— К чему ты это? — вздохнул Кент, оглядываясь и пытаясь прикинуть, правильно ли они двигаются.
— Ну… я про… девочку вспомнила… Ну как вспомнила… — замялась Миланье, почесав макушку. — Я даже и не забывала. Каждый раз возвращается это, как бы я ни гнала такое из головы. Просто… это… не могу развидеть.
Миланье не врала. Она действительно мысленно возвращалась к той деревне куда чаще, чем ей хотелось. Стоило ей ничего не делать и сидеть на месте, как воспоминания вчерашнего дня сразу лезли в голову.
— И не развидишь в ближайшее время. Но потом просто это чувство приестся и перестанет тебя тревожить. Просто не думай о ней.
— Не могу, — она замолчала ненадолго. — Просто… ты её там бросил, а меня спас. Постоянно таскаешь меня за собой. Так почему ты возишься со мной?