Конечно, для этого мира создавалась техника, та же рация СДУ-три, однако их качество и размеры пока заставляли желать лучшего. Да, армия продолжала использовать истребители, вертолёты и прочую технику, однако это делалось на свой страх и риск. Потому что воевать чем-то надо было.
— К тому же, чтоб с ней связаться, надо, чтоб у твоей мамы тоже телефон был, а я вот очень сильно сомневаюсь в этом, — прогудел Кент.
— А иначе никак? — вздохнула Миланье.
— Телефон связывается не с человеком. Телефон связывается с телефоном, — объяснил Кент.
— Как врата! — воскликнула она, словно её только что озарило. — Должен быть вход и выход! Без входа нет выхода и наоборот!
— Верно, что-то типа, — кивнул он.
— А как тогда…
Но в этот момент Миланье неожиданно смолкла. Всего какую-то секунду стояла на месте, застыв, после чего неожиданно бросилась вперёд. Как кошка вытянула вперёд руки, растопырив пальцы с острыми когтями, и плюхнулась в воду, подняв волну брызг. Она была похожа на хищника, который нырнул в воду за добычей.
— Какого…
Кент был уже тут как тут и бросился в воду спасать безумную бестолочь, но лишь напрасно намочил ноги — едва ли прошло больше трёх секунд, как наружу вынырнула мокрая Миланье, победно подняв над собой руки, в которых билась рыба. Довольно крупная, длиной с руку самой девочки, но ни имевшая ни единого шанса выбраться из цепких пальцев демонёнка, которая воткнула свои когти в её тело.
— Поймала! — оповестила она округу своим радостным победным кличем. — Кент, я поймала рыбу! Смотри! Рыба!
— Вот идиотка… — пробормотал Кент, с сожалением возвращаясь обратно на берег. Он успел залезть туда по колено, и теперь всё ниже их было абсолютно мокрым и холодным. Его сапоги неприятно чавкали при каждом шаге, оставляя за собой мокрые следы. — Из-за тебя только ноги намочил.
— Что говоришь? — не услышала его радостная девчонка.
— Ничего. Вылазь, говорю. Раз уж рыбу поймала, приготовим, что ли. Кстати, она вообще съедобная?
Вместо ответа Милане поступила как настоящий варвар — она просто взяла и вырвала из брыкающейся рыбы зубами кусок мяса. С важным видом переживала, забавно раздувая щёки, после чего сделала вывод.
— Съедобно.
— Вот тупая…
— Почему дура?! — возмутилась она.
— А вдруг она ядовита, и ты бы с этим укусом отправила себя на тот свет? Или сдохнешь через полчаса? Ты яд-то можешь чувствовать?
— Эм… ну только если мне станет плохо, — неуверенно ответила Миланье.
Это можно было не комментировать.
Но Миланье не отравилась и чувствовала себя вполне бодро. Она продолжала плескаться в воде и есть, на ужас Кента, маленьких рыбёшек. Сейчас она куда больше походила на какое-то фантастическое дикое животное или дух леса. Казалось, что Миланье благополучно забыла прошедшее — плескалась, смеялась, брызгала водой в Кента, когда он пытался набрать её… получила пендаля… упала в воду с головой… расплакалась… Потом ей Кент новую повязку на глаза надевал, пока она шмыгала носом, обиженно надувая губы и щёки.
К вечеру, когда она была ещё жива, Кент всё же решил пожарить рыбу на костре. Кент мог описать вкус как… обычная рыба. Вот прямо обычная рыба, хотя ничего удивительного в этом не было. Миланье сказала, что сырой она была куда вкуснее, чем жареная.
— Мы не животные, чтобы жрать её сырой, — ответил Кент.
— Ну… насчёт тебя я бы не была столь категорична… — пробормотала Миланье и тут же получила подзатыльника. Разулыбалась во все свои острые зубы. — Кстати, у меня всё темнее в глазах. Уже вечер?
— Да, звёзды показались, — кивнул он.
— Значит, мы сейчас сможем определить направление?! — обрадовалась она. — Вернуться домой?
— Да, судя по всему, — кивнул он. — Не двигаться. Я скоро вернусь.
— Я тоже хочу посмотреть на звёзды!
— И чем же? — хмуро посмотрел он на неё. — У тебя глаз нет.
— Ну и зачем ты напомнил? — надулась она. — Теперь мне грустно!
Вот же… дура…
Хотя что-то подсказывало ему, что именно дурой считать её как раз-таки опасно. Да, она была наивной, была неусидчивой, иногда делала глупости, но вот дурой точно не была Кент с трудом понимал, когда она говорит правду, а когда подтрунивает над ним. И ещё меньше понимал, когда она использует его, побуждая делать то или иное действие. Миланье была манипулятором, но, к великому сожалению Кента, понять, когда она это делает, он не мог.
Однако вскоре все его мысли были заняты другим. По звёздам, что были на небе, понять, куда ему сейчас надо двигаться, Кент-то мог, да вот только направление было странным. Судя по звёздам, фронт находился за рекой. И в голове Кента крутился только один вопрос: