Войско чернокровых с любовью примет долгожданных гостей. Оно радушно встретит любого несчастного, по воле случая вставшего поперек избранной Мордором дороги. Поежившись от отвращения, Феанор направил коня к своей бессмертной сестре по крови. Галадриэль, обозревая раскинувшуюся вдали тучу уруков, глубоко и порывисто дышала.
— Я не верила тебе до конца, — призналась эльфийская владычица, заприметив спешившегося кузнеца рядом с собой. Потупив взгляд, Галадриэль поджала губы.
— Никто не поверил бы мне, — не став утрировать ситуацию, нолдо раздраженно повел плечами. Не желая обсуждать с Нэрвен дальнейший план действий, в отрицании махнул рукой. — В том нет твоей вины. К тому же, теперь бессмысленно решать, стоило или не стоило подвергать мое слово сомнениям. Лучше, дорогая сестрица, взгляни вон туда.
Феанор раскрытой ладонью указал вдаль. Там, на широком пустыре вблизи морийских врат, окруженный сгустившимся туманом, в лучах пламени стоял высокий молодой человек, с виду ничем не примечательный. Одетый бедно, юноша, улыбаясь, глядел в сторону подошедшей к Казад-Думу эльфийской армии. Одной рукой удерживая копье со знаменем, свободной рукой незнакомец махал двум бессмертным в жесте приветствия.
— Кто это такой? — Галадриэль, косо глянув на Феанора, растерянно вскинула брови вверх. Кузнец, криво улыбнувшись реакции своей светлоликой покровительницы, сложил руки на груди.
— Ты так давно видела его истинное лицо, что успела забыть, что этот облик принадлежал именно ему, — нолдо не потребовалось усилий, чтобы узнать в симпатичном юноше приспешника своего главного врага. — Этот рыжий мальчик – Майрон. Именно так он выглядел множество лет назад.
— Но это же невозможно, — эльфийская владычица испуганно перешла на полушепот. Ей явно не хотелось даже допускать вероятности возрождения Саурона. — Он погиб множество лет назад, а проклятое Кольцо исчезло сразу после смерти Исильдура. Неужели он нашел свое единственное сокровище?
— Его единственное сокровище сейчас находится в темных чертогах Казад-Дума, — Феанор осклабился. Предвкушая вкус сражения, он чванливо вздернул подбородок. — И, смею тебя заверить, прекрасная Артанис, что злосчастное кольцо, о котором вы все так часто толкуете, не является тем самым священным предметом безумного вожделения Саурона.
Верховный Король Нолдор, прищурившись, вновь глянул на старого знакомого, терпеливо поджидавшего перемен в центре дурно прославившейся долины Туманных ручьев. Преображенный и возмужавший, Майрон, благодаря неведомой силе, вновь обрел свой истинный, первозданный внешний вид. Стройный и худенький, он широко улыбался подступающим все ближе врагам. Короткий волос строптивого чародея трепали шальные порывы обжигающего воздуха. В его умных серых глазах лучилось отражение бесовского зарева, охватившего силуэт могучих Мглистых Гор. Лисье лицо успело перепачкаться в саже. Без намека на страх, Майрон вызывающе глядел на север, смеясь над растущей угрозой.
— Он пришел сюда не для того, чтобы воевать с нами. По глупости своей Вы считали, что больше всего на свете сущем Владыка Мордора желает заполучить назад Кольцо Всевластия. — Рассуждая вслух, Феанор улыбнулся внезапной догадке. Пристально оглядывая облик восставшего из небытия Властелина Колец, эльф заметил явные изменения в старом знакомом. Удивляясь собственной глупости и наивности, бессмертный, наконец, ясно увидел причины непреодолимой ненависти Саурона к своему бывшему хозяину. — Но, путешествуя в поисках одного сокровища, он по воле чудачки-судьбы нашел сокровище совсем иного рода и иной силы.
♦♦♦♦♦
— Но, путешествуя в поисках одного сокровища, он по воле чудачки-судьбы нашел сокровище совсем иного рода и иной силы. Название тому сокровищу – Сильмариллы. Чудесные камни, сотворенные неким давно погибшим мастером по имени Феанор, — Ниар, обойдя стороной группу гномов, бросила короткий взгляд на Анаэль. Сестрица, крайне переживавшая за судьбу подгорных жителей, тоскливо поглядывала на Траина. Сильно привязавшаяся к нему, младшая Миас боялась за жизнь старого воина. Красная Колдунья, памятуя об этом, старалась подбирать слова осторожно. — Мелькор в те годы был молод и полон сил. У него были замки, армии, верные друзья и соратники, способные отдать свои жизни за дело предводителя. Но он был одинок и несчастен, ведь истинной радости этому великому Вала никогда не довелось испытывать.
Замедлив шаг напротив молодых племянников Торина, Ниар прикрыла веки. Каждая новая фраза давалась тяжелее предыдущей. Застревая горькими комьями в горле, звуки норовили слететь с языка хрипом, а то и криком. Ангбандка сама не ощущала удовлетворения от достигнутого успеха: искоса поглядывая на вновь скованный воедино Гуртанг, принцесса испытывала далеко не подъем душевных сил. Сущность колдуньи отравляло омерзение. К самой себе, как ни странно.
— По умыслу злого рока тому, кого вы почитаете за Моргота, не была дарована искорка любви. Необычайно умный и смелый, видящий мир таким, каков он есть и находящий его прекрасным, истинный Владыка Белерианда, по сути, оказался сиротлив. Родные братья отвернулись от него. Отец проклял, а подчиненные возненавидели.
Сглотнув, Ниар устремила взор к морийскому потолку. Впрочем, ангбандка готова была уделить внимание даже рисунку пылинок под своими ногами – все, лишь бы не глядеть в глаза бывшим товарищам. Не зная, чем унять неистовствующую совесть, Красная Колдунья прищелкнула пальцами левой руки. Послышался тонкий стон, будто кто-то дернул за струну арфы, и в воздухе вспыхнули крохотные мотыльки животрепещущих огоньков. Желто-оранжевые, они подсветили прекрасные стены тронного зала, разлив над головами уруков море мягкого, теплого света.
— А Мелькору просто хотелось свободы. Вопреки тому, что говорят, этот строптивый Вала всегда боролся лишь за право выбора. Он не был узурпатором и никогда не посягал на место своего отца. Наверное, в своем извечном стремлении познать жизнь, Черный Властелин действительно истратил множество сил. И потому, увидев впервые Сильмариллы, он влюбился в их ослепительно чистое, поразительно живое сияние.
Ниар продолжала говорить, игнорируя легко читаемое омерзение на лицах эреборцев. Последние, осознав всю тяжесть предательства полюбившейся спутницы, хранили гробовое молчание. Чародейка решила, что расстраиваться из-за этого не будет. В конце концов, она получила то, к чему все это время стремилась.
— В этих камнях, освященных Вардой, хранился заветный свет Двух Древ Валар, — пошатнувшись, Ниар приказала себе замереть на месте. Перерождаясь, чародейка решила впервые за столетия изменить свой неказистый облик. Привыкнуть к новому телу оказалось непросто. Ватные ноги, дрожавшие от волнения, неверно чеканили широкий пружинистый шаг. — Как говорили древние, чудесные самоцветы являлись сосудами для первозданного слова Илуватара. В них заключалась судьба Арды и обладатель Сильмарилл, разумеется, имел право именоваться хозяином всего сущего. Считалось, что Мелькор похитил заветные камешки именно из-за могущества, которое они даровали своему обладателю. Однако, правда куда прозаичнее глупых толков. Мятежный Вала увидел в камнях спящую жизнь. И, недолго думая, решил пробудить ее.