Без промедления узнав крепкий, но пляшущий почерк сестры, Талрис поморщился. Кхуздул. Жуткий язык. Самый жуткий из всех, что пришлось выучить. Раньше бессмертному казалось, что страшнее черного наречья ничего существовать не может: Саурон как-то не слишком задумывался о красоте создаваемого языка. Однако принявшись учить Ангертас, Талрис с неудовольствием признал, что готов скорее зашить себе рот, нежели говорить грубым и каким-то рычащим языком гномов.
«Ты совершенно предсказуем, да. Но твой старый друг кажется мне ужасным и недальновидным изувером с замашками Эру. Саурон жив, не сюрприз. Мы ведь уже обсуждали это. Если хочешь, отправляйся на юг и полюбуйся на Ородруин. Старый пердун продолжает коптить в небо. Однако не советую, ибо не только мы интересуемся личной жизнью Майрона. Гэндальф не прост. Или, как минимум, не глуп. Ввязываться ни во что не стоит, потому что если и будет перепалка между силами высшими, мы должны ее избежать. Знаешь ведь, Саурон далеко не дурак. А у нас нет ни армии, ни хороших союзников с армией. Пока мы сами по себе. Не так ли?».
На необычном вопросе записка заканчивалась. Свернув ее, Талрис засунул пергаментный кусок в карман плаща. Оправив его, огляделся и пошел назад к лошади. Обдумывая слова Ниар, он пытался угадать, когда старшая Миас успела погостить в старой крепости. Определенно точно, после ее визита Саурон был осведомлен и о том, что все трое Миас были в Средиземье, и о том, что они к нему относятся недружелюбно. Для полного счастья в Дол Гулдур нужно было приехать Анаэль и высказать свое «фу» в адрес этого Майа. Чего доброго, Саурон бы свернул все свои духовные пожитки и отправился бы странствовать на восток. Одной проблемой стало бы меньше.
Ниар не боялась Саурона. Талрис знал об этом, помнил то яростное выражение лица, исказившее образ старшей Миас в момент, когда ей сообщили о смерти Майа. Ниар радовалась скорбной новости, смеялась над поверженным союзником. Но при этом опасалась его духа, памятуя о мощи, которой Майрон обладал. С колечком он был способен на многое. Но колечка не было. Была лишь скрытая сила, которую Саурон копил для возвращения в Средиземье. Но ведь и у него не было армии. На что мог надеяться Владыка Мордора?
Талрис нахмурился. Ответы были очевидными, и оттого – страшными. Помощников у Майрона всегда хватало. Найди он кольцо, мир бы тотчас изменился. Спрашивается, что мешает действовать на опережение? Собрать собственную армию и силой взять вещи, необходимые для возвращения отца. Не проблема, тоже вариант. Однако и тут Ниар рассуждала правильно. Любые действия широкомасштабного плана были бы тотчас замечены теми, кто гордо называет себя защитниками Средиземья. И разразилась бы война, на этот раз не между Сауроном и всем Энноратом, но между детьми Мелькора и всем народом Средиземья. Учитывая ту огромную силу, которой обладали Миас, сомневаться в победе было глупо. Однако Талрис помнил об участи отца. Встань Средиземье на колени перед новыми правителями, на помощь Эннорату сразу бы прискакали бравые Валар. Да, Мелькор создал Миас как оружие против Айнур. Но даже втроем они вряд ли бы могли долго противостоять всем детям Эру одновременно. Тут нужна была помощь отца, мудрый совет, грамотный подход к войне. И его хитрость. А значит армия и война хоть и вариант, но плохой. Могущество Миас всегда строилось на таинственности и невидимости. Отказываться от преимущества столь выгодного просто безрассудно.
А значит, нужно было ждать. Саурон действовал, пусть и тайно, пусть и в тени. У него явно были власть имеющие соратники. Его тихая партизанская война могла отвлечь взоры сильных, позволяя действовать тем, кто умнее. Но этот вариант был рискованным. Хотя бы потому, что Саурон никогда не выступал вперед без крепкого тыла.
В целом, пищи для ума хватало с лихвой. Хмурясь, Талрис запрыгнул на своего шайра. Добрый конь, точно каменный монумент, хладнокровно стоял посреди Лихолесья. Заслышав от хозяина короткий приказ в виде щелканья пальцев, гигантский скакун двинулся прочь от Дол Гулдура.
Наверное, все было не так уж и плохо. Талрис решил остановить свои рассуждения на этой мысли, заприметив в лесу тоненький ручеек. Погода была хорошей, впереди маячила беседа с сестрами, да и вообще, нужно было съездить в какой-нибудь ближайший город, дабы купить вяленого мяса.
Нахмурившись, Миас недовольно покопался в карманах. В одном из них, одиноко бряцая друг о друга, покоились два золотых. Печальная ситуация с деньгами заставила Талриса громко рассмеяться. Вот уж точно, ирония: одни из самых могущественных существ в Средиземье за душой имели только горсточку монеток. Ну, и две серебряные вилки. Немалое богатство, если уж на то пошло.
На жизнь хватало.
♦♦♦♦♦
На жизнь хватало. И на веселье хватало. И даже на шикарную ванную хватало, с пенкой и маслами. Меда всегда и на все хватало. Сладкий, ароматный и липкий, он находился почти везде.
Фыркнув, Ниар с легким отвращением отерла седло. Каким образом мед попал на него – вопрос интересный, но второстепенный. И так понятно: Арго вновь побывал в заботливых руках Беорна. Косолапый человек души не чаял в вороном фризе. Как будто лошадь Ниар была из золота отлита. Впрочем, Арго был не против ухода со стороны оборотня. Кому не понравится дважды в день вычесываться, купаться и есть от пуза столько овса, сколько вообще возможно? Наверное, конь чувствовал себя как в Амане, гуляя по шикарным лужайкам близ дома Беорна и резвясь среди многочисленных пони высоким и стройным красавцем.
— За пять лет холеной жизни ты, друг мой, возгордился и расслабился, — осторожно перебирая косички в гриве Арго, Ниар дожидалась прилета своих друзей. Два стриженка, которых старшая Миас три зимы назад нашла в Лихолесье, теперь служили ей посыльными. Веселые пташки, наделенные голосом, обладали тяжелым характером и порой бросались в свою покровительницу забавными шуточками. Иногда Ниар жалела о том, что спасла стрижей от голодной смерти. Говорить то они умели, но вот молчать…
Арго издал возмущенный фырк. Нетерпеливо мотнув хвостом, вороной жеребец чуть ступил вперед, вызывая своим маленьким бунтом улыбку на лице Миас. Конечно, коню не нравилось, когда говорили с ним как с откормленным и ленивым тяжеловозом. С другой стороны Арго давно не нюхал огня: последние лет пятьдесят он и Ниар только и делали, что переходили с места на место, отыскивая ответы на интересующие их вопросы. Пол последних десятка лет Миас жила у Беорна. И за это время, как и Арго, старшая дочь Мелькора успела позабыть запахи сражений, казалось бы незабываемые. К доброте и заботе легко было привыкнуть. Хотя мед действительно осточертел.
Где-то совсем рядом послышались звуки птичьих трелей. Собираясь вновь отчитать Арго за его неуемный аппетит, Ниар подняла свой взгляд к небу и с удовольствием заметила порхание пташек недалеко от себя. Легко узнаваемые голоски двух переговаривающихся друг с другом стрижей грели душу. Радовало, что птичек по дороге к Карроку никто не слопал. Магия защищала стрижат, но от всего уберечь своих подопечных Ниар не могла. Повстречайся на пути птах некто более опасный, чем охотник, и чудотворному волшебству уже было бы не по силам отвести беду от крылатых посыльных.
— Глянь туда, Прудо! Хозяйка похорошела!
— Ты прав, Гилбо! Видимо, Беорн теперь позволяет ей мыться!
— И то верно! Сейчас она не выглядит как старый плесневелый мухомор…
Покачав головой, Ниар улыбнулась. Пара стрижей не изменилась: вечно мелящие всякую чепуху, они беззаботно наслаждались жизнью. В определенном смысле Миас даже завидовала этим свободным созданиям. Они могли существовать без забот и хлопот, не ведая обманов, лиходейства и других составляющих жизни. Им не было дела до Саурона и уж тем более их не волновал плененный в Авакуме Мелькор. Все проблемы сводились к охоте на бабочек и воспитанию неокрепших птенцов.
Отойдя от фриза на шаг, Ниар рукой указала своим маленьким друзьям на седло. Вспорхнувшие чуть выше, птички тут же спикировали вниз, ловко усаживаясь на спину Арго.
— Чего ты хотела, хозяйка? — тут же спросил стриж, что потемнее. Ниар кивнула, радуясь необыкновенной прямоте птицы. Получасовой беседы о важности правильного червякового питания Миас бы не выдержала. Ей на всю жизнь хватило одного подобного разговора: встретившись со стрижами в последний раз, девушка вынуждена была дискутировать на тему диетического питания для ослабших птенцов. Конечно, Ниар много нового узнала о мотылях, гусеницах и улитках, но казалось старшей Миас, что без подобного рода просветительских диспутов можно было спокойно обойтись. Хорошо еще, что стрижи не учудили дегустационную пятиминутку.